"гамма-3" - страница 15

- Мне не нужны никакие контракты!

Мне не хотелось возвращаться. И я уже знал, что скажут другие. Вдруг... Нет! Слишком много вдруг!

- Так как... Что вы решили? – учтиво поинтересовался Штрасс.

- Хорошо! Я согласен! Но у меня есть ряд условий.

- Я вас слушаю!

- Мы все должны идти?

- Вовсе нет. Тем более, насколько мне известно, двое из вас ранены? – он посмотрел на Гидроса. - Вот пусть и остаются в нашей медицинской части. Поправят здоровье. У нас очень хорошие врачи.

- Хорошо. Второе условие – к нам перестанут относиться, как к заключенным! И третье – после успешного окончания этой кампании – нам нужна защита от тех, кто собирался расправиться с нами на складах!

- Хорошо! Условия приемлемы! – чуть подумав, ответил профессор.

Антонов снова небрежно скривился, словно ему в нос постоянно лез нестерпимо мерзкий запах.

- Когда нужно отправляться?

- Завтра утром. Точнее, очень рано утром. – Штрасс посмотрел на часы. - Видите ли, тот инцидент у складов, этот лагерь... Ничего бесследно не проходит. Нашу деятельность заметят. Будут определенные последствия. Поэтому времени у нас не много.

- Я согласен. Но прежде чем мы начнем собираться, я должен поговорить с друзьями.

- Ну, разумеется. Гидрос, отведите Максима в третью палатку. – Штрасс тут же переключился. – У вас полчаса. А затем, рекомендую вам поспать. Да и кстати! Ещё советую вам зайти в лазарет. Там вы кое-кого встретите.

- Кого?

- Вот и увидите!

Гидрос чуть подтолкнул меня в спину.

- Я не заключенный! – напомнил я наёмнику. – Обойдемся без этого. И возвращаться к этому вопросу больше не стоит!

Конвоир шумно выдохнул, кивнул, но ничего не сказал.

Мы вышли из палатки.

Ни Паши, ни Катюхи тут не было.

- Где лазарет? – спросил я у Гидроса.

- Там!

Каково же было мое удивление, когда войдя в лазарет, на первой же кровати я увидел Сергея. Живого!

- Серёга?! Как ты здесь очутился? – я, чуть ли не бегом направился к его кровати, но, не дойдя всего пары шагов, сообразил – парень был без сознания. Почти всё его тело в бинтах. Правая рука загипсована, левая стопа ампутирована. Лицо и открытые участки тела покрыты глубокими ранами и синяками. На ребрах – плотный медицинский бандаж. Он был подключён к медицинским аппаратам. А рядом, на треноге стояла капельница с висящими на ней прозрачными пакетами.

- Что с тобой произошло, Серый? – тихо произнёс я, осмотрев друга. Он, разумеется, не ответил.

Обойдя вокруг кровати и осмотревшись, я заметил, что лазарет был разделён на два отделения специальной прочной пленкой, натянутой так, чтобы получилась естественная перегородка. Ни Андрея, ни Дмитрия я здесь не увидел. Но зато, в самом конце отделения, мне на глаза попался врач в белом халате и военных камуфлированных штанах. Он тоже заметил меня, поэтому взволнованно двинулся навстречу. Я обернулся – Гидрос почему-то остался снаружи.

- Вы врач? - обратился я к нему, уже подготавливая в уме очередной вопрос.

- Дежурный врач! – поправил тот. - А ты кто такой, парень? Я тебя тут раньше не видел!

- Я с разрешения Штрасса.

- Кого?

- Капитана Антонова! – быстро поправился я, сообразив, что профессор, предпочитает оставаться анонимной личностью.

- Ясно. Чем могу быть полезен?

- Что с ним произошло? – спросил я, указав на бесчувственное тело Сергея.

- Ну, тут можно только предполагать. Точно мы не знаем. Его нашли среди руин недавно обнаруженного ракетного комплекса. В почти предсмертном состоянии.

- Значит... Всё-таки нашел выход... – тихо произнес я, мысленно радуясь за друга.

- Ты что-то сказал? - переспросил врач.

- Нет, нет ничего. Как его состояние?

- Тяжёлое, но стабильное - ему ничего не угрожает. Имеются многочисленные переломы, травма головы. Перелом трёх ребер. Глубокие порезы, ссадины, раны. Даже ожоги. Он, по-видимому, откуда-то упал, причём с довольно большой высоты. А ещё, судя по всему, на него кто-то напал. Какое-то животное, вроде не очень крупной собаки. Плюс ко всему истощение, большая потеря крови, сепсис, гипотермия. Конечность, как видишь, пришлось ампутировать – началась гангрена. Ну и ещё искусственная кома. В общем, как я и сказал, состояние тяжёлое.