Гангстер - страница 28

— А что случилось с тем человеком, который стрелял в него?

— Мне было не до расспросов, — сказала она. — Я должна была похоронить мужа.

— Каким он был, твой муж? — спросил Анджело. Взяв чашку, он аккуратно поставил ее на шаткий столик.

— Со мной он был добрым и нежным, — сказала Жозефина. — А с другими — таким, как это было нужно для дела.

— Правда, что он был боссом, таким, как Ангус?

— Да, — кивнула Жозефина, и ее лицо сразу исказилось гримасой от боли, пронзившей все тело от этого легкого движения.

— Папа сказал, что он был убийцей, — сказал Анджело. Он смочил в воде тряпочку, слегка отжал и положил на горячий лоб Жозефины.

— Он убивал только мужчин, — сказала Жозефина, с большим усилием заставив себя сесть в постели и сжав правой рукой руку Анджело. — Он никогда не причинил бы вреда ребенку. Ни одному ребенку. Особенно своему собственному. Такие дела лучше всего оставлять для тех, кто приспособлен для этого.

Анджело высвободил руку и встал рядом с кроватью. Шторы были задернуты, но лучи яркого предвечернего солнца без труда пробивались сквозь них.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он ровным голосом, и лишь хрипотца, появившаяся у него в горле против воли, выдавала крайнюю нервозность.

Жозефина глубоко вздохнула; воздух грохотал в ее легких, как железная цепь по ржавой жестяной крыше. Взяв чашку, она допила остатки успевшей остыть лимонной воды. Потом посмотрела на Анджело; в глазах этой суровой женщины стояли столь непривычные для нее слезы.

— Я не стану настраивать сына против его отца, — проговорила она в пространство. — Какой бы ни был грех.

— Он — мой отец, — сказал Анджело. — Я не отвернусь от него.

— Тебя ведут на другой путь руками, покрепче отцовских, — сказала она. — Для твоего отца в этой компании нет места.

— Я найду место для него, — сказал Анджело, его мягкие глаза всматривались в усталое лицо Жозефины.

Старуха улыбнулась, кивнула и вытерла влажную верхнюю губу измятым носовым платком.

— А как же Ангус, Ида и Пуддж? — спросила она. — Для них у тебя тоже всегда найдется место?

Анджело задумался, а потом кивнул.

— Да.

— Ты не можешь оставаться и с ним, и с ними, мой маленький, — сказала Жозефина. — Когда-нибудь — уже скоро-тебе придется выбрать между ними. И этот выбор будет означать, какой будет твоя жизнь, когда ты станешь взрослым.

— Я не могу отвернуться от моего отца, — сказал Анджело. — Он отказывается от всего ради меня.

— И ты тоже откажешься ради него от всего, что у тебя может быть в жизни? — спросила старуха. — Ты пойдешь на это ради своего отца?

— Да, — твердо ответил Анджело.

— Тогда ты должен знать, — сказала она. — И я обязана сказать это тебе, потому что никто, кроме меня, не знает правду. Когда я умру, она будет похоронена вместе со мной.

— Тогда скажи мне, — попросил Анджело. — Пожалуйста.

— У тебя был старший брат, — сказала она. — Там, в Италии. Его звали Карло, и когда он умер, ему было восемь лет. Примерно столько же, сколько тебе сейчас.

— Как он умер? — спросил Анджело, снимая нагревшуюся тряпку со лба Жозефины.

— Его застрелили, — сказала она; она произносила слова с усилием, словно выталкивала их изо рта по одному. — Застрелил человек, которому он верил и которого любил.

— Какой человек? — спросил Анджело. Он стоял, вытянувшись во весь рост, как будто уже предвидел ответ.

— Твой отец, — сказала Жозефина. — Паолино убил свою родную кровь, чтобы не позволить ему уйти с людьми из каморры.

— Такими, как твой муж? — спросил Анджело.

— Да, — подтвердила Жозефина.

Анджело понурил голову и отвернулся от кровати. Жозефина протянула руку, схватила его за локоть и удержала около себя.

— Ты не должен показывать ему, что ты об этом знаешь, — наставительно сказала она. — Пока не подойдет время.

— А когда это будет? — спросил Анджело.

— Когда ты сделаешь свой выбор, — сказала Жозефина. — Но до тех пор ничего не говори и ничего не делай.

— Он увидит это в моих глазах, — сказал Анджело.

— Он сломлен, — сказала Жозефина, опустив голову обратно на подушку. — А сломленный мужчина не видит ничего того, что должен видеть.

— Зачем ты рассказала мне это?