«Гарем» Лорда - страница 24

Растерянно переглянувшись, девушки промолчали.

…На первых двух десятках пройденных шагов, их появление осталось незамеченным для подавляющего большинства находящихся на плато — уже стоящих на ногах или сидящих на земле людей.

Кроме одного: приближающегося к пожилому возрасту мужчины среднего роста с невзрачным, неброским и незапоминающимся морщинистым лицом, увенчанным хищным ястребиным носом, с сухим, но крепким телом, густо покрытым татуировками и острым колючим взглядом внимательных бесцветно-холодных глаз.

Ева не была уверена, но ей все же показалось, что Виктор и этот, несомненно, весьма опасный горбоносый человек с пугающими её неприятными глазами, обменялись не только взглядами, но и короткими, почти не заметными со стороны кивками.

Над площадкой стоял негромкий гул множества голосов. Словно растревоженный пчелиный улей гудел. Беспокойно, смятенно и озабоченно.

Люди не расходились в стороны — видимо их пугала непроницаемая для взглядов стена леса. Они сбились во множество тесных кучек и активно что-то обсуждали. Хотя конечно и так понятно что — недавнее пробуждение в иной реальности и свое нынешнее положение.

Сразу же бросалась в глаза, пожалуй, основная сейчас деталь: три наиболее ярко выраженных сообщества — образовали свои, обособленные от посторонних группы. Бывшие заключенные разместились отдельно от императорских гвардейцев и тирийцев. Две последние общности также не стремились сливаться друг с другом и остальными людьми.

…- Йюу-утурлрлилололи! — на манер тирольских песен, внезапно придурковато заверещал один из недавних арестантов. Его тощие ноги с широкими, как будто расплющенными коленными суставами, словно сами по себе разболтанно выплясывали что-то непонятное. Между них вихлясто болтался половой член не отягощенного ненужными комплексами «танцора». Ева с гадливостью отвела глаза от этого не слишком приятного зрелища.

— Не дурошлепь, Кермит, остынь до поры! — почти не разжимая бледных и тонких, похожих на земляных червяков губ, посоветовал ему «опасный», чуть заметно покривив своим обильно оплетенным глубокими морщинами лицом. И хотя горбоносый говорил весьма негромко, видимо исключительно для своего внутреннего круга, но его хрипловатый низкий и холодный голос с «ржавчиной», был услышан практически всеми на площадке.

— Так свобода же, Гриф! Вот я и… — дурашливо удивился узколицый и при этом широкоротый просто до безобразия «танцор».

— Уймись, я сказал. Лучше вон тем отставшим пассажиром займись.

Мигом затихшая и очень внимательно прислушивающаяся к диалогу бывших заключенных площадка, не сговариваясь повернулась в сторону, куда смотрели блеклые и хищные глаза горбоносого.

Абсолютное внимание всех «изгоев»: еще не до конца осознавших и принявших, как ранее свершившееся, так и ныне происходящее — обратилось на вышедшего из леса тщедушного, долговязого и очень сутулого мужчину средних лет, кое-как опоясанного широким пальмовым листом, словно полотенцем. Одной рукой он поддерживал свою активно стремящуюся развернуться и соскользнуть набедренную повязку, другой прижимал к животу свернутый кульком, чем-то наполненный лист — такой же из какого была сооружена «одежда» мужчины.

— Что это у тебя там? — издалека громко поинтересовался большеротый Кермит, отделившийся от толпы и неспешно двинувшийся навстречу мужчине.

— Еда! — горделиво и громко поспешил оповестить всех присутствующих «собиратель».

— Какой же ты молодец, дружок! Просто нет слов! Добытчик! — похвалил его «лягушачий рот», — Ну, и чего ты замер-то, кормилец? Не стой столбом — неси свою еду поскорее сюда.

— Зачем? — не понял или наоборот уже все прекрасно понял, но внутренне запротестовал мужчина, — Я сейчас объясню, где её еще много. Всем должно хватить, если вокруг поискать…

— Ты не понял простых слов — «неси сюда»? Может быть, ты вообще плохо понимаешь этот язык? — глумливо и нарастяг, почти пропел Кермит. — Ты слабоумный? Или слишком дерзкий?

Большеротый приблизился почти вплотную к человеку со свертком. Он двигался порывисто и дергано, как двигаются либо очень возбужденные, либо находящиеся под воздействием каких-то веществ люди.