Гарем стервозных мажорок 3 - страница 11

— Что с ней? — парня поразил вид бледной, лежащей недвижимо с полуоткрытыми глазами, Анжелики.

— Похоже на алкогольное отравление, усугубленное неудачной дефлорацией в запретный день. Ты виноват, урод беспамятный — кто вообще так делает? — повернула медноволосая голову к парню — в её глазах была пылающая медью ненависть.

— Я не виноват, не надо гнать — откуда я мог знать про этот день магозачатия? — сжал кулак Виктор и стал чуть сзади Арины.

— Об этом вы мне потом расскажете, а сейчас ты — будешь держать капельницу, становись слева и не дергайся, — сказала ему Стелла, — а ты — тупая рыжая мокрощель с ушами, — медноволосая уже перевела взгляд на Арину, — будешь распаковывать шприцы, систему и подавать мне ампулы.

Виктор решил не спорить и сделал, как было сказано — через несколько секунд Стелла вручила ему прозрачную литровую бутыль без этикетки, которая напомнила ему виденную в кино советскую бутыль для капельниц. После этого старшая сестра дала подзатыльник Арине, которая сразу же начала брать в руки и распаковывать шприцы, иголки и систему для капельницы.

— Стелла, а откуда ты вообще знаешь, что надо делать? У тебя же нет диагноза и с чего ты взяла… — начал было говорить Виктор, но мажорка выпрямилась и с гневом взглянула ему в глаза:

— С того, баран, что я проходила подготовку на военного магомедика в корниловском корпусе, в отличие от тебя, тупорылого восточного ушлепка-изгоя, — с этими словами она начала нащупывать вену на левой руке Анжелики.

«Ничего себе — новости. А так и не скажешь — сучка стервейшая, мажорка, хамка, а поди ж ты — типа медик. Наверно, они и познакомились с Вельцевой на учёбе — они явно ровесницы на вид», — почему-то предположил Виктор — чуйка подсказывала ему именно это.

Тем временем Стелла взяла один из шприцов — десятку, как рассмотрел Виктор, и набрав из ампулы чуть синеватое лекарство, медленно ввела Анжелике содержимое в вену — брюнетка при этом застонала, а Арина — запричитала.

— Заткнулась! Сейчас я ввела магостабилизирующий хлорид калия с водно-обогащённым диазепамом — она скоро придёт в себя, потом капельница почистит ей кровь, а потом будет таблетки уже пить. Всё будет нормально и вам повезёт, — зажимая проспиртованной ваткой место укола и переведя взгляд на Виктора, с некоторым облегчением заявила Стелла.

— Повезёт? — пропищала Арина.

— Я вас не убью прямо тут! — непринужденно пояснила медноволосая и хищно улыбнулась.

После этого несколько минут она готовила капельницу, введя туда препараты из двух других ампул, и после того, как запустила процесс, велела Виктору стоять и не дергаться, заявив, что скоро она придёт из ванны и у них будет серьёзный разговор.

Виктор ощущал себя слегка на измене — ситуация была очень двоякая и от медноволосой стервы ожидать можно было чего угодно. Держа капельницу, парень перевёл взгляд с лежащей Анжелики на приунывшую Арину.

— Рыжая, а ты давно знакома с ней? — поинтересовался он через несколько секунд.

— Я бы не сказала, что мы особо знакомы — старшие сестры Анжелы очень не любят наш род, это всё тянется ещё с семидесятых, с каких-то там политических и экономических разногласий, когда мой дед забрал у Корниловых власть на несколько лет.

— Ничего себе, — присвистнул Виктор, для которого это стало новостью. — А как же вы с Энджи закрутили всё это дело, раз такое положение?

— Ну, сейчас уже всё не так плохо — мы, Дроздовские, пока что состоим с Корниловыми в политической коалиции против Марковых и Колчаков, — при этих словах Арина на секунду запнулась, — и старые обиды давно развеяны новыми делами, но на семейном уровне ни мы их, ни они нас очень не любят — постоянная борьба за влияние на магонефтегазовую отрасль. А нам с лапочкой — вообще пофиг на эти старые истории, у нас с ней взаимное притяжение с первого взгляда.

«Как и все крупные семейно-олигархических кланы — Корниловы, Дроздовские, Марковы, Колчаки-Пепеляевы, Деникины, Алексеевы — все друг друга не переваривают, но периодически вынуждены вступать в шаткие союзы с другими против кого-то — таковы реалии олигархическо-парламентского государства с региональными преференциями кланов и сложной экономической моделью, завязанной на экспорт ресурсов, финансовую и военно-политическую зависимость от европейских союзников, а по факту — хозяев этих кланов, плюс Америка и Япония имеют большое влияние на внутреннюю политику», — довольно неожиданно для Виктора пришло озарение из памяти, которое его несколько шокировало. — «Взять даже мою семейку — японские лоббисты в чистом виде, давно и плотно завязаны на кланово-парламентский режим Японии, магократический сёгунат, если можно так сказать, который жёстко враждует за власть с японским же императорским домом. Недаром Мисаки так во мне заинтересована, ведь клан Фукуда — одни из самых ярых противников императорской автократии и приложили большие усилия после годов анархии и хаоса, чтобы свести роль правящей династии к магическо-церемониальной, что им и удалось в начале этого века. В Японии такая же сложная и несбалансированная конституция, как и у нас сейчас, что очень устраивает институционально состоятельные, имперско-мессианские магодемократии Запада. Неоколониальная модель, только под новым, магическим и гендерным, соусом. Ничто не ново под Луной».