Гармония Джейн - страница 24

– Калеб хочет, чтобы я поехала, но я не могу.

Мистер Зиглер вопросительно поднял брови.

– В общем… я ведь до сих пор не нашла работу. Калебу в Лос-Анджелесе не придется платить ни за жилье, ни за еду. Все оплачивают устроители. Но и ему они не заплатят ни цента. Только если пройдет первый отборочный тур и попадет на шоу в прямом эфире. Вот тогда он получит какие-то деньги. Потому Калеб и вкалывает у вас по две смены. Но вы не волнуйтесь. Он выдержит. Он сейчас внутри?

– Думаю, он с Брэдом уехал. – Мистер Зиглер повернулся на стуле, присмотрелся. – Весь день развозят заказы. Бары торопятся запастись пивом. У нас скоро начнется очумелое времечко. Мы его зовем «жаркие остинские ночи».

Джейн заметила, с какой жадностью мистер Зиглер поглядывает на мешок в ее руках. Улыбнувшись, она протянула мешок ему:

– Здесь два сэндвича. Надеюсь, когда Калеб вернется, ему достанется хотя бы один.

Мистер Зиглер виновато улыбнулся и взял пакет. Джейн пошла к машине. За спиной раздался хруст отрываемого мешка.

– И оставьте ему один пакет чипсов! – крикнула она, обернувшись через плечо.

Джейн проснулась раньше Калеба. Она лежала, глядя на ячеистые картонки потолка, и слушала шум океанского прибоя из аппарата звуковой терапии. Это был их последний совместный уик-энд перед его отъездом.

Джейн любила выходные. Мистер Зиглер почти никогда не вызывал Калеба на работу. Да и она не чувствовала себя виноватой из-за безуспешных поисков работы. Это время принадлежало им. Они гуляли по берегу озера имени леди Бёрд, ходили на дневные киносеансы, а то и весь день валялись в постели, занимаясь любовью. По вечерам, если у Калеба не было концерта, они шли на улицу. Джейн садилась, обхватив колени, и слушала, как Калеб играет для прохожих. Сам он говорил, что делает это преимущественно для вдохновения, однако денег в его футляре хватало на две щедрые порции мороженого или еду в круглосуточной забегаловке. Джейн не представляла, чем заполнит время, когда Калеб уедет.

Джейн встала и, взяв аппарат звуковой терапии с собой, направилась в ванную, чтобы провести утренний душевой ритуал. Она зажгла свечу с ароматом ванили, пустила воду и оглядела свое отражение в зеркале. На животе виднелись белесые растяжки – следы ее беременности. Джейн вспомнила, как страшно и одиноко было ей, когда отец Мелоди ее бросил. Едва узнав о ее беременности, он сбежал. Те, давние ощущения, оказывается, никуда не делись. Возможно, они бы спали в ней и дальше, если бы не скорый отъезд Калеба. Но Калеб – он другой. Совсем другой. Она это знала. И хотя Джейн давно смирилась с растяжками на животе, она пока не была готова столкнуться с другими растяжками. Невидимыми.

Открыв шкафчик, Джейн достала все необходимое для ритуала. Потом взяла миску и ручную сбивалку. Первым она налила в миску немного кокосового масла. Затем добавила туда сахарной пудры и кофейной гущи, которую собирала каждый день. Орудуя проволочной сбивалкой, Джейн превратила содержимое миски в липкую коричневую смесь. Этой смесью она стала намазывать свое тело. Оставалось намазать икры и ступни. Джейн нагнулась, и вдруг дверь ванной открылась.

– Привет, малышка! Ты не возражаешь, если я… Ой, прости!

– Калеб, ты разучился стучаться?

– Прости, малышка. – Он прикрыл рот, чтобы не покатиться со смеху. – Я услышал шум воды и понял, что ты здесь. Мне надо пи-пи.

– Пи-пи можешь сделать и в другом месте.

– Но у нас только одна ванная.

– Думаешь, я этого не знаю?

Джейн не стеснялась ходить перед Калебом голой, однако эта маска для тела почему-то повергала ее в смущение.

Калеб улыбнулся и медленно вышел из ванной. Он уже почти закрыл дверь, но потом открыл снова и встал, прислонившись к косяку. Джейн поняла его вопрос.

– Это рецепт из медицинского телешоу «Доктор Оз», – сказала она. – А теперь закрой дверь!

Когда Джейн вышла из душа, ее ждал обильный завтрак. Должно быть, попытка Калеба загладить собственную бестактность. Она молча села возле барной стойки – кухонного стола у них не имелось – и стала ждать. Калеб так же молча разложил еду по тарелкам и сел рядом.