Гармония Джейн - страница 30

– Что вы делаете? – спросил Калеб.

– Хочу показать вам, как перевести ваш мобильник в режим полета. У меня был такой же.

– А может, вам стоит выключить телефон? – предложила стюардесса.

– Извините, – ответил Калеб. Он забрал у толстяка свой мобильник и выключил питание. – Я всего второй раз в жизни лечу на самолете.

Стюардесса улыбнулась и отошла.

– Говорите, второй раз в жизни?! – громко расхохотался сосед. – Надеюсь, вы не станете нервничать, если я вам скажу, что те же слова я слышал, когда вошел в салон. Летчик разговаривал с одной из стюардесс.

Возле их кресла снова появилась стюардесса.

– Прошу прощения, сэр, – обратилась она к Калебу. – Мне показалось, что вам не слишком удобно сидеть на этом месте. Вы не согласитесь пересесть в кресло возле аварийного выхода? Там просторнее и можно вытянуть ноги.

– Спасибо. Я с удовольствием пересяду.

Калеб отстегнул пояс. Толстяку пришлось встать и выпустить его. Вид у мужчины был раздосадованный. Он явно настроился на разговор.

– Спасибо, – еще раз сказал Калеб, садясь на новое место.

Стюардесса подмигнула ему.

Самолет мчался наперегонки с восходящим солнцем. Солнце его обогнало, успев взойти и прожечь дыру в туманных лос-анджелесских небесах. В отличие от солнца самолет опустился вниз, прокатился по взлетно-посадочной полосе и подрулил к терминалу. Калебу казалось, что его и Джейн разделяют миллионы миль. А вот время, из-за разницы часовых поясов, словно остановилось. Еще в салоне он включил мобильник и послал Джейн эсэмэску:

Убрав телефон, Калеб встал и прошел к трапу.

– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, – сказала ему все та же стюардесса.

Почему-то Калеб ожидал, что все будет не так. Внушительнее. Блистательнее, как в фильмах про Лос-Анджелес. Но если Международный аэропорт Лос-Анджелеса – это единственный признак города, этому городу не помешало бы сделать подтяжку лица. Калеб думал об этом, направляясь за своей гитарой, сданной в багаж. Идя к багажной карусели, он заметил представительного мужчину в черном костюме. Тот держал лист, на котором было крупно напечатано…

– Провалиться мне на этом месте, – пробормотал Калеб.

– Мистер Каммингс – вы? – осведомился мужчина.

Калеб кивнул:

– Я не привык, когда меня называют мистером. Но если вы имеете в виду участника музыкального конкурса, тогда это я.

– Отлично. Вы мне и нужны. Мне поручили вас встретить. У вас большой багаж?

– Только моя гитара.

– Замечательно. Я провожу вас к багажной карусели.

Ждать багаж пришлось довольно долго. Калеб стоял возле карусели, разглядывая тех, кто стоял, сидел и проходил мимо. За считаные минуты перед ним промелькнули сотни, если не тысячи всевозможных лиц. Столько он, наверное, не видел и за двадцать пять лет жизни. Здесь были люди бедные, неряшливо одетые и совершенно равнодушные к своему облику. Были важничающие богачи. Цокая каблучками, неслись куда-то гламурные девицы, демонстрируя затейливый макияж и умопомрачительно дорогие сумочки. Вскоре Калеб заметил, что многие оглядываются на него. Странно: его ведь еще не успели показать по телевидению, да и неизвестно, покажут ли. Повернув голову вправо, Калеб понял причину интереса к своей персоне. Рядом, скрестив руки на груди, стоял его водитель. Поза, черный костюм и темные очки с зеркальными стеклами делали этого человека похожим на агента секретной службы или на личного телохранителя. Калеб невольно усмехнулся.

Получив свою гитару, Калеб убедился, что она благополучно перенесла полет, подкрутил колки, ослабив струны, после чего вместе с водителем покинул здание терминала. Они прошли на стоянку для машин VIP-класса. Водитель открыл заднюю дверь черного полноприводного «кадиллака». Машина тронулась. Покинув территорию аэропорта, они влились в плотный транспортный поток, напоминавший вязкую, тягучую жидкость. Поток едва полз, то и дело останавливаясь. При такой скорости в Лос-Анджелес они попадут только через два часа. В этом городе были совсем другие звуки, и Калеб жадно впитывал их, составляя свое первое впечатление о Лос-Анджелесе.