Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда - страница 2

— Ты стареешь и становишься брюзгой, — засмеялась Джинни, — тебе просто нечем занять себя. Пойди в сад, возьми лопату или грабли, и через полчаса хандру как рукой снимет, обещаю.

— Мне нельзя в сад с граблями! — сварливо возразил Гарри, не меняя позы, — я декан, кавалер ордена Мерлина первой степени, и вообще я в отпуске! Кстати, Джинни, скажи на милость, ну зачем ты заставила меня взять этот дурацкий отпуск? На континент мы не поехали, ремонт в доме делать так и не собрались, да и потом, зачем нам ремонт? Наши с тобой комнаты и так в полном порядке, а у детей своё представление о прекрасном, ты же знаешь!

Джинни оторвалась от книги, которую она читала, забравшись с ногами на диван, сняла очки и, зажмурившись, стала массировать веки. Последнее время у неё начало портиться зрение.

— Гарри, как ты всю жизнь носишь очки? Это же ужас что такое — глаза болят, переносицу ломит, даже уши от оправы и те болят!

— Не знаю, — засмеялся Гарри, — привык как-то, да я на них и внимания не обращаю…. Я тебе давно говорил: обратись в клинику святого Мунго, пара заклятий — и будешь видеть как раньше.

— Нет, — поёжилась Джинни, — боюсь. Что-то у них пока не ладится, я в «Модной ведьме» читала. Представляешь, одной пациентке заклятием случайно цвет глаз изменили, теперь у неё один глаз карий, а другой голубой, и, главное, зрение не улучшилось!

— Читаешь всякую ерунду, — отмахнулся Гарри, — вот и боишься.

— И никакую не ерунду, вот наколдуют мне по ошибке глаз как у Грюма, ты от меня сразу и сбежишь! — не сдавалась Джинни.

— Ну, из-за глаза, пожалуй, нет, — хмыкнул Гарри, — а вот, если тебе деревянную ногу с птичьими когтями приделают, тогда конечно. Не раздумывая ни секунды.

— Ах, так?! — Джинни схватила диванную подушку, бросила в Гарри и, конечно, не попала. Гарри в последний момент успел перехватить её, чтобы подушка не свалилась в камин.

— Ну, а все-таки, насчет отпуска? Зачем-то ведь тебе он понадобился, а? — вновь спросил Гарри, положив подушку себе на колени.

— Понадобился! — Джинни подошла и, присев на подлокотник кресла, обняла Гарри за плечи. — Понимаешь… Я просто захотела побыть с тобой. Чтобы только ты и я. Целый месяц. Я уже забыла, когда мы проводили отпуск вместе. Сначала была эта жуткая война, ты спасал волшебный мир, и я тебя не видела. Потом ты учился в академии мракоборцев, и я тебя опять не видела. Потом вы гонялись по всей стране за пожирателями смерти и рассаживали их по тюрьмам, потом истребляли дементоров, потом было восстание великанов, потом еще что-то, всего уже и не помню. Я вообще удивляюсь, как у нас с тобой появились дети, Гарри! Тебя же никогда нет дома!

Гарри покаянно вздохнул, сделал неуловимое движение, и как-то внезапно оказалось, что Джинни уже сидит у мужа на коленях. Правое ухо и щека у нее порозовели. Как и многие рыжеволосые люди, Джинни легко краснела, злилась на себя за это, но сделать всё равно ничего не могла. Гарри тихонько усмехнулся и погрузил лицо в волосы жены.

— Ой, щекотно, не сопи в ухо! — засмеялась Джинни, обнимая мужа за шею и устраиваясь на подушке поудобнее.

— Ты кругом права, Джинни, — виновато сказал Гарри, — а я — бесчувственная скотина! Наверное, пора мне подавать в отставку, буду целыми днями с тобой.

— И думать не смей! Ты же за месяц занудишь меня до смерти!

— Ну вот, опять не так… Но знаешь, дела у нас в академии пошли какие-то невесёлые. Желающих стать мракоборцами всё меньше и меньше, уже и конкурса практически нет, мы вынуждены принимать всех желающих, ну, и уровень выпускников соответствующий…

— Что-то я тебя не пойму, Гарри, разве плохо, что люди стали забывать слово «страх»?

— Конечно, хорошо, но, пойми, я чувствую, что моя работа больше не нужна.

— Ну, так займись чем-нибудь другим! — пожала плечами Джинни.

— Чем? Я боевой маг, другой профессией не владею, видно, и правда, пора в отставку, открою фирму, буду заниматься этим, как его… обезгномливанием садов! Прощай, старая жизнь, здравствуй, новая! — и он швырнул «Ежедневный пророк» в камин, который неожиданно полыхнул столбом зеленого пламени.

— Опять какая-то рекламная ерунда в газете что ли? — недовольно проворчал Гарри, — ох, прошу прощения, добрый день, сэр!