Гарвардский баг - страница 11
Станислава стояла, вцепившись в столешницу, еще несколько секунд, стараясь справиться с собой, а потом повернулась резко, рванула на себя дверцу холодильника и вытащила бутылку вина, из того самого ящика достала пачку сигарет…
Воронова курит?
…швырнула ее на стол.
— Мудак, — прокомментировала она. Я улыбнулся.
— Станислава, — тут же очнулся ИИ — не думаю…
— Спящий режим, Энджи, — отрезала девчонка.
И через несколько минут уже сидела за столом, потягивая из бокала вино и выпуская вонючий дым в потолок. Все еще хмурая и злая.
Я тут же выключил окно программы, закрыл глаза, а через несколько минут все-таки вырубил и ноут, поднимаясь на ноги. Злясь сам на себя: и так башку из-за нее сносит и все мозги в член перетекают. Надо исправить ошибку и оставить только отслеживание передвижений и почты.
Только уже завтра, потому что голова вообще не варит, а из офиса давно пора валить.
Вот только стоило мне вырулить со стоянки, как меня ждал новый сюрприз от Энджи. Из динамиков машины вдруг раздался голос Вороновой, заставив вжать педаль газа в пол.
— Слушаю, — судя по тягучим ноткам, вино на Станиславу успело подействовать.
Я ругнулся, взял себя в руки и сбросил скорость. Телефон от резкого движения машины залетел под сидение, искать его сейчас, чтобы вырубить программу к чертям — непередаваемо хреновая идея.
— Слав, я хочу поговорить, — на другом конце провода был какой-то мужик. Судя по голосу, нервный и не совсем трезвый.
— Нам не о чем говорить, Ник, — послышалось твердое в ответ. Вся расслабленность, что была еще несколько секунд назад в голосе девушки, будто растворилась.
— Слав, я вспылил и передавил, я понимаю, просто…
— Так, — оборвала мужика, Воронова, — давай еще раз, чтобы не осталось недопонимания. Мы просто трахались, Ник, и меня все устраивало. И большего мне от тебя не нужно и никогда не будет нужно.
— Мне тоже, говорю же…
— Не ври, — отрезала Воронова, а мои губы искривила улыбка. Готов был поклясться, что Станислава тоже улыбается. Холодно, жестко, так, что у ее собеседника наверняка яйца бы сжались, если бы он мог ее видеть. Слава умела ставить придурков на место и расставлять приоритеты. Вообще, к удивлению, в ее характере больше мужских черт, чем женских. По крайней мере, мне так казалось.
— Тебе нужна… жена, Ник, — все так же твердо продолжила девчонка. — Та, что будет ждать дома, готовить борщи и пироги, гладить рубашки, восхищаться тобой, зависеть, спрашивать, как прошел день. Меня подобное не вставляет. Я люблю хороший секс и свою работу. Она меня кормит и трахает, так что…
— Если тебе нужны деньги, — попробовал идиот снова что-то донести до Вороновой, и я расхохотался на весь салон, а Слава застонала вслух, — ты всегда можешь…
— Ник, — воздохнула она. — Ты не слышишь или не слушаешь меня. Я кладу трубку.
— Слава, — рявкнул парень.
— Не рычи, не заводит, — оборвала его девчонка. — Ты вообще перестал меня заводить.
— В этом ты вся, — прошипел идиот. — Ты баба вообще?
— Ну ты же трахал меня, — рассмеялась она. — Тебе виднее. Не звони больше, — и Станислава сбросила вызов.
А я надавил на педаль газа.
Так, значит, Слава? Кормит и трахает… Ну-ну.
Я помню, как увидел ее впервые, увидел и застрял в ней, увяз. Еще не желание, но что-то… слишком на него похожее. Чудовищное по своей силе. Меня никогда так не выворачивало, я никогда не увязал от одного взгляда на красивую женщину. Я сконцентрировался, сосредоточился на Станиславе так, как никогда не концентрировался даже на работе. И это осознание оглушило почти так же, как предвестник похоти.
Воронова влетела в переговорку, где я встречался со Знаменским и гендиром, в середине обсуждения бюджета для нового проекта, на первой неделе моей работы. В чем-то строгом и классическом, темно-синем, тихо и мягко стучали по полу ее каблуки, ткань облегала стройное тело, подчеркивала каждый изгиб и линию. Она двигалась быстро, но мягко и плавно, с какой-то врожденной грацией, несколько прядей цвета шоколада выбились из толстой замысловатой косы, падая на лицо, горели раздражением зелено-карие глаза, легкий румянец играл на точеных скулах.