Гас - страница 14

Через тридцать минут мы уже вспоминаем, как образовалась наша группа и какими ужасными были первые выступления. Давно так не смеялся. Я расслабился, наслаждаясь моментом. Как раз то, что мне так необходимо.

Проходит несколько часов, прежде чем мы покидаем это заведение и двигаемся в сторону квартала Красных фонарей. Возле каждой витрины с пип-шоу, блаженно замираем. Я не смог склонить их к посещению борделя, поэтому мы отправляемся на «живое» секс-шоу. Это порно в реальном времени, в котором актеры занимаются сексом на сцене. Нам оно показалось чертовски смешным, мы не смогли смотреть на происходящее с серьезными лицами и смеялись как тринадцатилетние подростки, которые никогда до этого не видели сисек и писек.

Нас выгоняют задолго до кульминационного момента. Черт их побери.

Около полуночи мы возвращаемся в автобус и все еще смеемся, обсуждая, секс-шоу, когда из своей комнаты выходит Клер. Должно быть, мы разбудили ее. Со зверским выражением лица она отодвигает дверь и хмуро смотрит на нас.

— Я пытаюсь поспать.

Сверху на ней надета тонкая майка, а ближе к югу трусики «танга». Но ей наплевать, что не нее уставились четыре пары глаз.

— У кого-то плохое настроение. — Я смеюсь, потому что даже она не сможет испортить сегодняшний вечер.

Клер прищуривается и злобно выдыхает: «Ну и как вам травка?»

Я улыбаюсь.

— Великолепно, черт возьми.

Я впервые улыбнулся ей.

Она это заметила. Неожиданно ее гнев куда-то испаряется, а губы раздвигаются в улыбке. Соблазнительной. Единственной, которая есть в ее арсенале. Проще сказать, что улыбка Клер— это ничто иное, как предложение.

— Великолепно, — мурлычет она, хватаясь за мою футболку и втягивая в свою комнату.

— Ты кого-нибудь трахал?

Я смеюсь.

— Что?

Она стягивает мою футболку через голову.

— Я сказала, ты кого-нибудь трахал? Проституток?

Чувствую себя немного заторможенным.

— А, нет. Мы только смотрели. Это считается?

Улыбка вновь возвращается на ее лицо, а глаза по-собственнически смотрят на меня.

— Хорошо. А теперь ты готов повеселиться?

Веселье всегда включает в себя наркотики и секс.

— Да, черт возьми.

Она роется в прикроватном столике, вытаскивает пластиковый пакет, наполненный разноцветными таблетками, и достает две одинаковые капсулы. Засунув одну в рот, она вручает вторую мне.

— Что это?

Обычно я ни о чем ее не спрашиваю.

— Разве это важно? — Игриво подначивает она меня.

— Наверное, нет, — отвечаю я. Это действительно неважно.

Она уже стянула майку и теперь переступает через трусики.

— Таблетка усилит твои ощущения от того, что будет происходить в этой постели.

Ты такого еще не испытывал.

Я запихиваю ее в рот и проглатываю.

— Звучит отлично, чувиха.

— Ты только что назвал меня чувиха? Я не чувиха. — Она смотрит на свою грудь. — Это же очевидно. — Клер оскорбилась, но недостаточно, чтобы перестать раздевать меня.

Я никогда не называл ее чувиха. Для меня это слово означает выражение привязанности. Обычно я приберегаю его для самых близких друзей. Она таковой не является, и я не испытываю к ней ни толики нежности. Как жаль, что невозможно взять свои слова обратно. У меня такое чувство, что я только что поделился с ней чем-то личным, сокровенным.

— Я не имел этого в виду.

— Так-то лучше. — Успокоилась она.

Если бы Клер только знала, что «я не имел этого в виду» это скорее оскорбление, чем извинение, то она бы разозлилась.

Наркотики начинают затуманивать мой разум. Мне становится наплевать на все, кроме нее и этой постели.

Секс с Клер всегда был жестким. Это единственный способ, который ей нравится. Она в каком-то роде гребаная мазохистка. Иногда, это классно, а иногда — нет. Но сегодня все по-другому. Как-то мягче и как будто в замедленной съемке. Этакий «ванильный» секс по сравнению с тем, чем мы обычно занимаемся. Сегодня я не тороплюсь. Целую. Касаюсь. Делаю ей приятно. Как и она мне.

Когда все заканчивается, Клер не хочет, чтобы я уходил. И я остаюсь.

Тогда я еще не знал, что это было ошибкой. Кульминационный момент множества ошибок.

***

Спустя несколько часов просыпаюсь с таким звоном в голове, как будто внутри нее на полную громкость играет гребаный оркестр. Потягиваюсь, и это отзывается болью во всем теле. А потом я чувствую теплое тело рядом с собой.