Гастер 3 - страница 10

Сидение в сарае не отличалось разнообразием. Утром приходила женщина, не в балахоне как на рисунке, а в совершенно обычной одежде и ставила около дверей большую корзину.

В той корзине навалены были в совершеннейше непредсказуемом ассортименте зачерствевшие куски хлеба, овощи в вареном и сыром виде, обглоданные кости каких-то животных. Мясо хозяева, вероятно, сами с удовольствием употребили в пищу, а Гастеру с другими узниками и кости сойдут за лакомство.

Содержимым корзины узники и питались весь день. Повышенным аппетитом сидельцы не отличались, поэтому полупустую корзину женщина вечером уносила обратно. И так день за днем.

Вода для питья бралась жителями сарая из бочки. Гастер заметил, что после ее употребления его соседи замедлялись в движениях, а вскоре и брели в угол поспать. Валились на солому и на пару-тройку часов выпадали из реальности. Потом вставали и бесцельно бродили из угла в угол.

Самого Гастера эта странная водичка первоначально тоже подтормаживала, но потом, скорее всего, его сетка к ней приноровилась, нашла эффективное противоядие и уже на третий день ему приходилось только делать вид одурманенного.

В контакт соседи по сараю не вступали. На речь реагировали, но просто как на звуковой раздражитель. Некоторое время пустыми глазами смотрели на Гастера, затем поворачивались и продолжали свое брожение. Гастер бродил вместе с ними, а после употребления отравы из бочки, делал вид что спит. Не выпадал из общего образа. Был как все.

Ночью, когда все затихало, пытался найденной деталью от какого-то механизма сделать лаз из сарая. Сначала копал еле дыша от осторожности, но потом понял, что сарай и его окрестности никто не охраняет. Работа пошла активнее. Выкопанную землю прятал в дальнем от дверей углу под солому.

Через четыре ночи лаз был готов. Выполз на разведку. Ночное зрение на Новой Земле не исчезло. Правда стало несколько слабее. Но ничего, все нормально различимо.

Некоторое время постоял около стены сарая. Поприслушивался. Нет ли где рядом собак. Вроде никого.

Место невольного заключения напоминало хутор. Несколько домов, по виду жилых. Сараи, стоянка сельхозтехники. А вот и УАЗик гастеровский, помыт от новоземельной пыли, обихожен и под навес загнан. Ого, да тут легковой автотехники чуть ли не как на стоянке. Не только Гастера сюда, похоже, не по доброй воле переместили.

Садись и на волю. А куда? Дороги то Гастер не знает. Не знает куда и сколько до свободы добираться. Информация нужна, карта какая никакая, еда, вода, оружие… Впечатлили Гастера местные зверушки, да и недобрых людей с огнестрелом тут хватает.

Забрался обратно в сарай. Вход и выход своего лаза по мере возможностей замаскировал. Спать лег. Силы, они и завтра понадобятся.

Наутро за стенами сарая суета какая-то началась. Судя по доносившимся звукам кто-то приезжал или уезжал. Скорее приезжал, так как человеческих голосов стало больше. И взрослых, и детских.

Через щель в двери сарая Гастер рассмотрел, что на площадке перед домами начали расставлять столы, накрывать их посудой, чашками-плошками, ставили в обилии бутыли и графины. Мероприятие, вероятно, большое какое-то готовится. Ну, да не про узников. Корзину бы с объедками не забыли принести.

А ее как раз сегодня и не принесли. Та женщина, что ежедневно снабжала узников продовольствием, сегодня вошла в сарай только с кувшинчиком в руках. Обошла по очереди всех сарайных сидельцев и дала из оного кувшина глотнуть. Некоторым пришлось, буквально, в горло заливать. Четверо головами вертели и от кувшина отворачивались. Вероятно, имели после питья из него неприятные воспоминания.

Гастер в угол забрался, его последнего поили. Глотать пойло не стал, а когда женщина ушла его выплюнул. А вдруг его нейросеть сразу новую отраву не обезвредит. Вставит Гастера и делай с ним что хочешь. А готовилось что-то не хорошее. Гастер это пятой точкой чуял.

К вечеру хозяева хутора и их гости за накрытые столы сели. Ели, пили. Веселились по полной программе. Потом разом встали из-за стола и по домам разошлись. Совсем не на долго. Буквально через десять минут вернулись. В балахонах. Причем все — от мала до велика.