Гай Юлий Цезарь - страница 27

Что в точности произошло, трудно сказать. По прошествии лет сам Марий весьма невнятно рассказывал об этом случае, так велика была его ярость по отношению к Сулле за те события, которые последовали вскоре после этого. И таким горьким было его сожаление о том, что тогда он спас Суллу. А Сулла в своих мемуарах опускает детали, поэтому очень правдоподобно звучат утверждения многих о том, что он на коленях просил о спасении своей жизни перед старым врагом. Я не думаю, что Марий решился бы хладнокровно убить римского консула, но даже если бы и решился, то сам, потому что, по всей видимости, его партия теперь была независима от него.

Ясно одно. В результате угроз или уговоров Сулла покинул дом Мария в сопровождении сторонников последнего и проследовал прямо на форум, где заявил, что запрет на общественную деятельность отменен. Теперь ничто не мешало Сульпицию продвигать свою программу, и в течение нескольких последующих дней его предложения были представлены народу и стали законом. Так, в частности, командование армией на Востоке было отобрано у Суллы и передано Марию. Тем временем Сулла, делая вид, что его жизнь находится в опасности, ускользнул из города, чтобы присоединиться к своим войскам.

Наша семья осуждала эти столкновения, и мы испытали сильное облегчение, когда нам показалось, что в ближайшем будущем таких событий не последует. Никому и в голову не приходило, что римская армия пойдёт на Рим, поскольку за всю историю города такого ещё не было. Людям трудно принять то, что они никогда не могли даже предположить.

Наша шаткая уверенность в будущем сохранилась меньше недели. Теперь, оглядываясь на то время, трудно понять, как мы вообще могли иметь какую-либо уверенность. Не нужно было быть арифметиком, чтобы оценить расстановку сил: если Сулла обладал шестью легионами на юге Италии, Марий и Сульпиций вообще не имели войск. В то же время за всю историю Рима не было ни одного случая неповиновения правительству, поэтому, когда легаты были направлены на юг, чтобы от имени нового командующего отобрать у Суллы армию, никто не сомневался, что сделать это будет очень легко.

Народ был потрясён известием о том, что солдаты Суллы насмерть забили камнями этих командиров. Но и тогда инцидент рассматривался скорее как заговор в войсках, чем мятеж самого военачальника. Не прошло и нескольких дней, как стало ясно, что Сулла движется на север. Его командиры, которые сочувствовали Марию и Сульпицию, дезертировали и прибыли в Рим с этой новостью. В то же время друзья Суллы покидали Рим под тем или иным предлогом, спеша на юг, чтобы присоединиться к мятежникам. Люди осознали, что римский командующий поднял мятеж ещё до того, как это было признано правительством. Можно сказать, что с обеих сторон действия сначала предпринимались, а потом уже обдумывались.

Что бы ни пытались сделать Марий и Сульпиций, всё было тщетно. Они казнили нескольких друзей и знакомых Суллы. Но эта мера лишь заставила других сторонников мятежника открыто перейти на его сторону. Было слишком поздно собирать армию, но всё ещё возможно контролировать сенат, хотя большинство в нём тайно поддерживало Суллу. Декретом сената преторы с жезлами власти и в пурпурных тогах были посланы к Сулле с приказом остановиться. Когда они достигли наступающей армии Суллы, им была сохранена жизнь (потому что Сулла легко манипулировал настроениями своих солдат, когда этого хотел), но жезлы власти были сломаны у них на глазах, а красные одежды сорваны с плеч. Я помню уныние, охватившее город, по возвращении униженных посланцев. Нечто такое, что не могло и присниться, внезапно стало реальностью — Рим будет насильственно оккупирован римским командующим.

Так вскоре и произошло. Последние гонцы, посланные к Сулле, чтобы остановить его наступление, предложили ему различные уступки, но возвратились лишь с той утешительной новостью, что после того, как его войска войдут в город, он разобьёт лагерь за его пределами. В этот день моя мать не выпускала из дому ни меня, ни моих сестёр, ни учителя. Время от времени кто-нибудь появлялся то с одной, то с другой новостью: правдивой или ложной. Нам говорили, что Марий предоставил свободу рабам и готовился с их помощью отбивать наступление Суллы в самом центре Рима. Эта новость потрясла нас, и мы не сразу поняли, что она была ложной. Марий был достаточно опытным военачальником, чтобы понимать: легионам Суллы можно противостоять только с помощью хорошо обученных войск, а таких у него не было. Как мы узнали позже, в то время он с сыном уже покинул Рим, что было очень мудро с его стороны. Затем нам сказали, что Сулла остановлен на окраинах города и его люди даже были вынуждены отступить к стене под давлением невооружённых граждан, которые с крыш швыряли на солдат кирпичи и черепицу. Так на самом деле и происходило, но к тому времени, как эта новость дошла до нас, ситуация изменилась.