Гайя Антонин-Вампиры Северного Рима-3 - страница 11

Но главное было даже не в этом. Когда я только прочла слово, меня выкинуло из Бездны.

Я лежала на спине на кушетке, и отец хлопал меня по щекам.

- Сделай что-нибудь, - сказал он кому-то на итальянском.

Я не поняла слов отвечающего человека, но голос был мужским.

Меня тряхнуло, да так, что голова едва не взорвалась от переполнившего мое тело потока тепла. И сквозь неплотно сомкнутые веки я увидела Гая.

- Что… - спросила я. На “такое” у меня не хватило сил.

Потом я слышала негромкие переговоры между моим отцом и тем мужчиной, ведьмаком. Я лежала, повернув голову к ним. А когда приоткрыла глаза, то увидела у входных дверей (я лежала в гостиной) Гая. Он говорил с человеком, одетым в темный балахон с капюшоном. Руки человека были затянуты черными перчатками, а когда он посмотрел чуть в мою сторону, то я увидела, что лицо его скрывает маска.

Человек из отражения. Я видела его, когда мы с Бездной гадали. Был он, отражение, и стоящая напротив женщина в капюшоне и маске. То есть, я так думала, что это женщина. Они ничем не были связаны, но имели кое-что общее - так я поняла тогда. И если все остальные предсказания Бездны были просты и понятны, то это вызывало у меня только недоумение. Я начала думать, что что-то проворонила, или что Бездна пошутила, желая запутать или ошиблась…

И вот - этот человек из зеркала.

Я спрашивала о нем у Гая, но узнала лишь немногое.

- Кто он?

- Мой знакомый, который мне должен за помощь.

- Как его зовут?

- Родриго Ваноццо.

- Он итальянец?

- Отчасти.

- Он ведьмак?

- Да.

- Почему он носит маску?

- Не знаю. Хочет так.

И больше ничего я не смогла узнать. Я отчетливо понимала, что этот человек - плохой, но Гай так не думал. Я не стала рассказывать ему о своих мыслях. Не знаю, почему. Обычно я рассказывала Гаю все.

Почему ведьмак носит маску? Он прячется? Но так только привлечешь внимание… Перчатки почему? Не желает прикасаться к людям? Или же и лицо, и руки у него изуродованы. Вспомнилось, что персонаж из книги “Марианна” г-жи Бенцони, носивший перчатки, скрывал черную кожу мулата. Ничего более разумного не приходило в голову. Зачем человеку среди бела дня таскать сутану и маску - здоровому в психическом смысле человеку? А, может, он вампир? Прячется от солнца… Стоп. Вампиры, которые не спят днем, к солнцу невосприимчивы…

Словом, я совершенно запуталась.

Вечер в компании моих подруг прошел незаметно. Мы смеялись, я рассказывала девочкам о своем путешествии по Европе, они восхитились романтичной историей с нашедшим меня отцом…

Вот только под конец девичника, несмотря даже на четыреста граммов текилы, принятых внутрь, я загрустила. Мне не хотелось ничего - ни Бездны с ее загадками, ни мыслей о будущем вампиров и ведьм, ничего и никого.

Только к Мане хотелось невыносимо. Поэтому приехавшему за мной Адриану (Мана в клубе не появился, хренов манипулятор) я велела пьяным голосом:

- Вези меня к своему отцу.

И он отвез. И…

Эээ… Так что же там я хотела сказать по поводу мета и глюков от него?.. Черт, все вылетает из головы, когда вспоминаю ту ночь с истосковавшимся по мне Маной…

Так вот, по поводу глюков от метамфетамина. Я склонна не соглашаться с Гаем, который не мог найти меня на ином плане, когда я летала под метом. Я также склонна думать, что под воздействием этого вещества я попала в ту область Бездны, куда Гаю никогда не удавалось заглянуть. И я почему-то уверена, что никогда не удастся.

Глава 2

Всё,что память сберечь мне старается,

Пропадает в безумных годах,

Но горящим зигзагом взвивается

Эта повесть в ночных небесах.

А. Блок

Зачем отдал он жизнь на бойню, на расправу,

Зачем он волком стал, охотником, зачем?

И. Ткаченко

Не зверьки, не детеныши - звери,

Жестокие звери,

Красивые звери,

Азартные звери!

М. Пушкина

- Да, у меня, - я проснулась от раздраженного голоса Маны. – Да, мой мастер, все за…бись. Почему беспокоишься?

Я ощутила, как чуть ёкнуло сердце. Мане звонит Ингемар. Я испытала дежа-вю, уж больно похожей эта ситуация была на утро после первой нашей ночи с Маной.

Только теперь зеленоглазый говорил с Ингемаром не тем миролюбивым будничным тоном, что обычен между близкими друзьями или родственниками.