Газета "Своими Именами" №12 от 18.03.2014 - страница 40
В дополнение к этому пункту (и как бы для оправдания действий командования 11-й армии) план прикрытия для участка обороны 16-го ск, в который входили 5-я, 33-я и 188-я стрелковые дивизии, предписывал следующее:
«а) организовать оборону на фронте строящейся полосы Ковенского УР, сосредоточив основные усилия на фронте Наумиетис, Выштынец». (Там же)
Фронт Наумиетис-Выштынец – в точности участок обороны 33-й Белорусской стрелковой дивизии. Поэтому, оставив именно ее в полном составе на позициях в центре полосы обороны корпуса, командование 11-й армии вроде бы на законном основании и с почти чистой совестью отправил в лагерь по пять-шесть батальонов 5-й и 188-й дивизий, выполнив при этом… требование плана прикрытия! Вот эти «почти» и «вроде бы» объясняют, почему начштаба армии Шлемин столь уклончиво отвечал в 1952 году на вопросы Военно-научного управления Генштаба (см. главу V). Командующий соседней армией генерал Собенников оставил свои войска на позициях, потому отвечал определенно и без уверток. А у командующий 5-й армией КОВО просто и без затей не только отвел свои части в полевые лагеря, но и полностью отменил боеготовность армии.
Вероятно, сильнее всего давили на командующего ПрибОВО генерал-полковника Ф.И. Кузнецова. В тот день Кузнецов, в числе прочего, приказал ввести и затемнение городов и военных объектов Прибалтики. Когда начальник главного управления ПВО генерал Н.Н. Воронов доложил об этом начальнику Генштаба Жукову, то
«В ответ услышал ругань и угрозы в адрес Кузнецова. Через некоторое время командующему Прибалтийским округом было дано указание отменить этот приказ». (Воронов Н.Н. На службе военной. — М.: Воениздат, 1963, с.172)
Если Жукова действительно заботила готовность войск к встрече врага, то он выразился бы в адрес командующего ПрибОВО корректно и с сочувствием, даже если тот в чем-то и переборщил. Но бешеная злоба Жукова в отношении действий Кузнецова говорит, что все мероприятия последнего по повышению боеготовности были в тот момент для Жукова костью поперек горла.
Около 15 часов 21 июня нарком Тимошенко в разговоре по телефону с Ф.И. Кузнецовым лично приказал последнему отменить свое распоряжение по затемнению Риги. (Яковлев Н.Д. Об артиллерии и немного о себе. — М.: Высшая школа, 1984, с.57). На этом в Генштабе не успокоились, и чуть позже командующий ПрибОВО-СЗФ получил еще и письменное указание от Жукова:
"Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения №2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие решения могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.
Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому.
Начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии Жуков". (Военно-исторический журнал. 1989 №5, с.29.)
Правда, несмотря на то, что это указание Жукова уже было перестраховкой, надо признать, что тут скорее прав был именно он. Даже если войска уже предупредили о нападении Германии и некоторые меры скрытности потеряли первоначальную актуальность, тем не менее, выставлять напоказ свои действия в Прибалтике, особенно в Риге, все же не следовало. Одно дело затемнять военные объекты где-то в лесу, и совсем другое – населенные пункты вообще, и Ригу в частности, в порту которой еще стояли иностранные суда. Линию сохранения скрытности приготовлений к войне с одновременной демонстрацией перед заграницей своего миролюбия и соблюдения пакта о ненападении, следовало проводить до конца. А тут напоказ выставляли приготовления к войне – иностранцам и гражданскому населению Прибалтики. Ведь открытая подготовка к войне сил МПВО – это фактически часть общей мобилизации гражданского населения.
Однако в данном скандальном случае главное другое. Отменяя своим письменным распоряжением приказание о затемнении Прибалтики, Жуков при этом ни в коей мере не отменял приведение в боеготовность как сил ПВО в частности, так и войск ПрибОВО-СЗФ – вообще!