Газета "Своими Именами" №19 от 28.12.2010 - страница 42

21 ноября 1920 года стоявший в проливе Черноморский флот, эвакуировав на берег беженцев, был переформирован в Русскую эскадру под командованием вице-адмирала М.А. Кедрова. Ещё при подходе к проливу корабли по приказу Врангеля подняли рядом с русским Андреевским флагом французский государственный флаг, перейдя тем самым под юрисдикцию Франции. Теперь судьбу русских кораблей решало правительство союзников. Рассматривая эскадру в качестве залога, французы предложили перевести её в свою военно-морскую базу Бизерта (Тунис). По пути в разных местах с кораблей снимались сухопутные войска, так как союзники опасались прибывшую белую армию, которая вкупе с эскадрой представляла всё ещё грозную силу. В январе 1921 года, завершив 1200-мильный переход, русские корабли встали на последнюю якорную стоянку.

Вдали от России на эскадре продолжалась налаженная служба. Линкор, крейсер, подводные лодки и 9 эсминцев прошли доковый ремонт и были приведены в боеготовое состояние. Но французские власти всячески ущемляли, как бы сегодня сказали, «права человека», стремясь до минимума сократить свои расходы на эскадру. Были резко сокращены выдача продовольствия и денег на корабли, что вынудило 3,5 тысячи моряков уйти на заработки в Северную Африку и Францию. Министр финансов Ластери 6 мая 1922 года прямо говорил, что речь идёт не столько об оказании помощи русскому флоту, сколько о том, как поскорее освободиться от него.

Особый интерес для Франции, стремящейся восполнить свои потери транспортного флота в Первой мировой войне, представляли вспомогательные суда русской эскадры. 4 июля 1921 г. морское министерство Франции забрало плавмастерскую «Кронштадт», переименовав её в «Вулкан», в апреле 1922 г. та же участь постигла танкер «Баку». В феврале и мае 1923 г. в качестве компенсации за долги французы самовольно продали своим частным судовладельцам 4 канонерские лодки, тральщик и буксир; два транспорта достались итальянской фирме, посыльное судно – мальтийской. Аналогичная судьба ждала и пришедшие из Стамбула в апреле 1923 года 11 русских транспортных и портовых судов (РГВА, ф.4. Оп.1, д.97). Подобные действия французской стороны лишали русских моряков возможности выполнять задачу, определённую приказом командующего эскадрой контр-адмирала Ми-хаила Андреевича Беренса (1879-1943): «Ста-раться всячески сохранять национальное русское достояние для его законного владельца».

Впервые требования о своих правах на корабли Советское правительство выдвинуло в августе 1921 г., объявив эскадру незаконно присвоенной Францией. Начав летом 1924 г. переговоры о дипломатическом признании Французской республикой СССР, обе стороны начали переговоры и о возвращении русских кораблей на Родину. Предрешённость положительного решения настолько не вызывала сомнений, что эти корабли уже числились в боевом составе по проекту «Пятилетнего плана усиления Рабоче-Крестьянского Красного Флота». После осмотра кораблей Русской эскадры в Бизерте советской комиссией с 31 декабря 1924 г. по 6 января 1925 г. и доклада об этом Е.А. Беренса начальнику и комиссару Морских сил СССР В.И. Зофу последний докладывал 4 февраля 1925 г. Председателю РВС СССР М.В. Фрунзе (№СС/1157): «Докладываю: Всё вышеизложенное приводит к выводу о совершенной необходимости возвращения судов Бизертской эскадры, в составе которой находятся вполне современные боевые единицы, в составе одного линкора, одного крейсера, шести эсминцев и четырёх подлодок, нуждающиеся сравнительно с их стоимостью в незначительной сумме на их восстановление». Приведены все расчёты в сравнении с постройкой таких кораблей.

Но известные западные двойные стандарты, точнее их коварная дипломатия и наивность русского характера и на этот раз подтвердили украинскую поговорку - «не кажи гоп, пока не перепрыгнешь!».

Признав 28 октября 1924 г. СССР, власти Франции уже на следующий день потребовали от русских моряков спустить Андреевские флаги и покинуть эскадру. Переговоры о возвращении кораблей начались в Париже. Советскую делегацию возглавляли известный корабел, академик Алексей Николаевич Крылов (1863-1945) и военно-морской атташе Евгений Андреевич Беренс (1876-1928), брат командующего русской эскадрой в Бизерте; французскую сторону представляли сенатор А. де Монзи, начальник Кабинета премьер-министра Ларош и начальник Морского генерального штаба адмирал Салун. Переговоры шли трудно, но всё-таки решено было готовить к возвращению линкор, крейсер, 4 подводные лодки и 6 современных эсминцев типа «Новик», продав остальные корабли на слом.