Газета "Своими Именами" №35 от 30.08.2011 - страница 2

Как-то в «Нашем современнике» прочитал интересное замечание Л.Н. Толстого: «Критика – это когда глупые говорят об умных» (Ю. Бондарев, «Бермуд-ский треугольник»). Видимо, его не следует воспринимать буквально, однако рациональное зерно здесь подобно жемчужине. Оно очень хорошо оттеняет затронутую ситуацию и всегда звучит актуально.

Ну давайте посмотрим – кто же из современного сонмища интеллектуальных пигмеев, копошащихся в исторической пыли, червей, источивших великую державу, берёт на себя моральное право судить о великих, уникальных, трудновообразимых преобразованиях и свершениях неповторимого гения, равного которому, видимо, ещё нескоро родит наша древняя планета? Ни один из них, пустых сотрясателей эфира, не способен не то чтобы дать вразумительный ответ, но даже поставить, сформулировать вопрос во всей его объёмности о той или иной стороне жизни и деятельности И.В.Сталина. Дальше примитивных бытовых плевков – на уровне своего пошлого мировосприятия, своего интеллектуального и духовного багажа – они не идут.

Наверное, великий русский писатель имел в виду то, что критиковать с полным моральным правом может лишь человек, способный сделать что-то лучше объекта своей критики (если доказал это на деле). В иных же случаях ему следует изучать и осмысливать деяния и свершения тех людей – исторических личностей, кто не побоялся взять на себя ответственность за судьбы своей страны и всего мира, успешно повлияв на ход истории. Здесь стоит вдуматься в слова выдающегося русского историка и мыслителя В.В. Кожинова: «…Критиковать следует то, что ещё можно исправить, а прошлое исправить уже никак нельзя. Его надо не критиковать, а понимать в его подлинной сущности и смысле».

Фальсификаторам же истории, коих развелось, как тли в жаркое лето, полезно помнить библейское речение: «Нет ничего тайного, что не стало бы явным», а также сталинские слова: «Даже боги не могут бывшее сделать небывшим». И они вначале нагло изобретают и приписывают И.В. Сталину какую-нибудь нелепость, а потом с деловым, учёным видом начинают её разглядывать под лупой и «развенчивать». Практически все эти безответственные фантазёры горазды в измышлениях на тему: «Сталин считал…», «Сталин думал…», «Сталин боялся…», «Сталин не видел…» – и подобных глаголов можно вспомнить десятки, причём они не подкрепляются документами, а если их как-то и пытаются подтвердить, то трижды опосредованно, через цепочку лиц, что не может быть доказательным аргументом в суждениях об образе мыслей и намерениях человека, не укладывающегося в общепринятые и понятные обывательские параметры.

Набор фактов, фактиков и самой разнообразной цифири, надёрганных воинствующими пасквилянтами, сам по себе, без глубокого осмысления и научного анализа представляет свалку разрозненного отработанного хлама. Ещё древний Пифагор имел основания утверждать: «Многознание не есть ум». И.В. Сталин как мало кто другой умел разговаривать с каждой аудиторией либо отдельными собеседниками на понятном им языке. И когда сегодня высшие владыки России (а они, похоже, мнят себя безраздельными повелителями тел и душ своих подданных) в изложении пустых велеречивых банальностей щеголяют словесами «транспарентность», «маржа» и т.п. дешёвыми заёмными блёстками, это выглядит крайне убого и вызывает лишь презрительную улыбку и соответствующие словесные отклики.

Для того чтобы выстроить прочное здание теории развития государства, научной концепции либо простой, но жизненно необходимой и выверенной истины, нужна способность к анализу и синтезу, которые плохо сочетаются с патологической злобой, явно противоречащей здравому смыслу. Поэтому у кремлёвских временщиков всё сводится к имитации, самоуверенному балаганному фиглярству. И сопоставление сталинских дел с суетой и мельтешением нынешних российских царьков при первом взгляде просто смешит, а при более глубокой оценке наводит смертную тоску, вызывая состояние безысходности, которые подавляешь усилием воли и общением с единомышленниками – при личных контактах и через живительные ручейки патриотической прессы.