Газета "Своими Именами" №41 от 08.10.2013 - страница 25

Русские как таковые обязаны были помогать друг другу не только советом, но исключительно в случаях, когда односельчанин попадает в беду или ему просто невозможно эту работу исполнить в одиночку. Но помогать в работе здоровому человеку, в работе, которую он сам может и обязан исполнить, - это унижающая человека милостыня, это оскорбление, которое может принять только человек, не имеющий чувства собственного достоинства. Не можешь - не тянись за заработком, который не способен заработать, а на халяву не рассчитывай!

Полагаю, что большевики совершенно напрасно отринули этот русский опыт организации труда и начали выдумывать свои приемы, внешне безусловно логичные, но в жизни все же не очень хорошо приспособленные под реальные, средние трудовые массы. Думаю, нужно было создавать новые формы организации труда на основе опыта русских артелей. По крайней мере, взяв за основу выбор артельщика путем добровольного присоединения работников именно к нему в артель, согласие на равное распределение доходов, согласие работников на безусловное подчинение данному артельщику и обязанность артельщика следить за справедливостью в артели и за тем, чтобы никто не работал меньше остальных, но никто и не работал больше остальных.

А организовывать соревнование можно было бы уже между этими артелями. Элементы зависти все равно оставались бы, но передовики были бы тоже сплочены в коллектив - им было бы легче. Кроме этого, любой передовик рационализировал бы не личный труд для увеличения своей зарплаты, а труд всей артели, работал бы на благо каждого работника в артели, а работа на общество тоже много дает - как в его собственных глазах, так и в глазах самого общества.

Но это гипотеза, а большевики ввели в практику индивидуальное соревнование и получили оглушительный эффект, невзирая на помянутые выше проблемы психологии. Особо отмечу, что хотя инициатива организации соревнования и шла сверху, но определять лучших оставляли коллективу. Скотт пишет: «Во всех мастерских и цехах регулярно проводились производственные собрания. Здесь рабочие могли высказываться и действительно высказывались максимально свободно — критиковали директора, жаловались по поводу зарплаты, плохих условий жизни, отсутствия товаров в магазине — короче говоря, они могли ругать всё, что угодно, за исключением генеральной линии партии и полдюжины его священных и неприкосновенных руководителей. На этих собраниях обсуждали план, определяли победителей стахановского движения за прошедший месяц и решали производственные вопросы, касавшиеся непосредственно данной мастерской или данного цеха.

…Стахановское движение дало поразительные результаты на шахте, где добывали железную руду. В 1937 году было добыто 6,5 миллиона тонн руды. В том же году в Германии добыто 4,7 миллиона тонн, в Англии — 4,2 миллиона тонн, а в Швеции — 8,5 миллиона тонн. Производительность труда возросла с 2017 тонн в год на одного среднего рабочего в 1935 году до 3361 тонны в год на одного среднего рабочего в 1937 году. Это увеличение производительности было лучшим показателем экономической эффективности.

В 1937 году подготовленная руда для доменных печей стоила три рубля пятьдесят копеек за одну тонну, что делало ее самой дешевой рудой в Советском Союзе и, даже основываясь на соотношении рубля к доллару по официальному курсу, такой же дешевой, как и руда из лучших шахт в Соединенных Штатах.

Эта шахта по добыче руды ежегодно, начиная с 1935 года, давала значительную прибыль. Экскаваторы добывали большее количество руды. В 1932 году при трехсменной работе средний экскаватор добывал 446 тысяч тонн руды, в 1934 году — 1,111 миллиона тонн, в 1937 году, работая только в две смены ежедневно, — немногим менее 2 миллионов тонн.

Продуктивность работы электровозов также увеличилась. В 1934 году электровоз перевозил 34 тысячи тонн руды в месяц, а в 1937-57 тысяч тонн.

Качество добываемой руды было прекрасным. Среднее содержание железа в руде в 1937 году составляло 60,1 процента».

В. Машковцев тоже не может обойти вопрос о том, что ряды ударников росли неуклонно: «В мае 1930 года их насчитывалось 2438 человек (28,5 процента всех строителей), в октябре — 6832 (38 процентов). В феврале 1931 года их удельный вес возрос до 40,7 процента, а в октябре — до 64 процентов. Ударники показывали замечательные образцы самоотверженного труда, увлекая за собой всех строителей... В августе 1931 года рекорд арматурных работ установила бригада В. Ульфского. Через два дня этот рекорд побила бригада В. Поуха. Замечательно трудились на сооружении Коксохима бригады плотников Дмитрия Зуева и Гашибулы Мазетова. На строительстве первой домны отличились арматурщики бригады Антона Калье, клепальщики Марка Богатырева, монтажники Василия Ишмакова и многие другие коллективы. Высокое мастерство показывала бригада огнеупорщиков коммуниста П. Пузанова, укладывая за смену по 3500 кирпичей вместо 700 по норме...». Скотт добавляет конкретики: «Например, время, необходимое для укладки кирпича в стены мартеновских печей, сокращалось следующим образом (число каменщиков, работающих там, было постоянным): печь №1 (июнь 1933 г.) — 30 дней; печь №2 (август 1933 г.) —28 дней; печь №3 (октябрь 1933 г.) — 16 дней; печь №4 (ноябрь 1933 г.) — 14 дней».