Газета "Своими Именами" №49 от 03.12.2013 - страница 27

Указанные действия судьи дают безусловные основания полагать, что таким образом судья заинтересован в исходе дела с вынесением обвинительного приговора.

Основания так полагать заключаются в следующем:

Часть 3 статьи 414 УПК гласит: «Пересмотр оправдательного приговора, или определения, постановления о прекращении уголовного дела, или обвинительного приговора в связи с мягкостью наказания либо необходимостью применения к осужденному уголовного закона о более тяжком преступлении допускается лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных статьей 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств».

А часть 1 статьи 414 УПК устанавливает, что «Пересмотр обвинительного приговора ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в пользу осужденного никакими сроками не ограничен».

Таким образом, возобновление производства уголовного дела по пересмотру обвинительного приговора в отношении Невской О.А., Соколовой Т.Ю. и Ракс Н.Г. по ч.3 ст.205 УК РФ в связи с неистечением срока давности привлечения к уголовной ответственности за эпизод от 4 апреля 1999 г. и учет истечения этих сроков по другим эпизодам, свидетельствует о том, что пересмотр приговора будет не в пользу ранее осуждённых. То есть возможность дальнейшей реабилитации ранее осуждённых (в настоящем процессе – подсудимых) изначально исключается. Хотя решение Европейского суда констатировало нарушение прав осужденных, допущенное Российской Федерацией.

Если бы судья на предварительном слушании не был заинтересован (по моему разумению) выполнить некий заказ, он бы в целях соблюдения принципа объективности, полноты и всесторонности судебного разбирательства воздержался поднимать вопрос о возможности прекращения уголовного дела в связи с истечением срока давности совершенного деяния и не рекомендовал бы обвиняемым писать ходатайства об этом, так как применение закона об учете срока давности допустимо на любой стадии уголовного судопроизводства и могло быть реализовано вплоть до момента вынесения нового приговора.

Теперь моя подзащитная Невская О.А. заявляет, что желает исследовать все имеющиеся по данному делу доказательства, чтобы доказать свою невиновность. Естественно, суд ей откажет, так как судья Коротков А.Г. прекратил в отношении неё производство по двум эпизодам из трёх по нереабилитирующим основаниям.

Часто защиту обвиняют, что она «затягивает процесс». Это плохо (и обвинять, и «затягивать процесс»). А хорошо ли в ущерб всесторонности, полноты и объективности «ускорять процесс»? Ответ очевиден.

И немотивированный отказ суда под председательством судьи Короткова А.Г. в удовлетворении моего ходатайства о необходимости приостановления или отложения судебного разбирательства в связи с обжалованием Постановления от 14 октября 2013 г. свидетельствует о том, что председательствующий ускоряет процесс. Ведь данное Постановление вынесено за пределами судебного разбирательства и поступление в суд апелляционной инстанции жалобы на такое постановление приостанавливает его исполнение в соответствии с ч.1 ст.389.8 УПК. Отложение судом судебного разбирательства до решения апелляционной инстанции могло бы снять любые основания предъявлять претензии к судье Короткову А.Г. о его личной заинтересованности в скорейшем исходе дела. Однако теперь приходится утверждать обратное.

При наличии всех изложенных обстоятельств надеяться на то, что судья Коротков А.Г. согласно статье 120 ч.1 Конституции РФ будет независим и подчиняться только Конституции РФ и федеральному закону, смешно, а надеяться на справедливость процесса и справедливое судебное решение, не ухудшающее положение обвиняемой относительно уже перенесенных ею страданий в связи с исполненным ранее приговором по тому же делу, – наивно.

Вероятно, понимая всю абсурдность (даже театральность) ситуации, в которой главную роль поручено исполнять федеральному судье Короткову, он ведет себя нервно и грубо, в буквальном смысле «осаживая» защитника, который пытался понять суть конкретных действий гособвинителя и судьи на стадии предварительного слушания, а в другом судебном заседании выгоняя из зала присутствовавших граждан — за однажды замеченную на их лицах улыбку.