Газета Завтра 1001 (4 2013) - страница 29

Впрочем, вернёмся к Николаю Дмитриеву. В Московский университет он поступил, будучи еще пионером, и удивлялся лекциям по физике академика Л.Мандельштама, не ощущавшего потребности какого-то объяснения уравнений Максвелла, сведения их к чему-то более глубокому и общему. По окончании университета — аспирант Колмогорова; они публикуют в Докладах Академии наук статью о ветвящихся процессах, здесь впервые и появился этот термин. В 1946 году всё бросает, он должен защитить страну от надвигающейся угрозы, в 1948-м создает модель рабочего процесса в бомбе, позволяющую, опираясь на доступный набор экспериментальных данных, разработать алгоритм определения оптимальных параметров изделия и формулировать техническое задание на эксперимент таким образом, чтобы по его результатам можно было бы уточнять как алгоритм, так и свойства рабочего тела. Регулярно читает лекции руководителям КБ-11 (Арзамас-16) по физическим основам ядерных и термоядерных бомб. Харитон слушал внимательно, записывал лекции в большую тетрадку. Зельдович говорил: "Мы все трепещем перед ним, как перед высшим судией", — и никогда не печатал ни одной статьи, не показав Дмитриеву (когда Зельдовичу передали данные, полученные КГБ от Фукса, он увидел, что разработанная Фуксом теория возмущений для уравнений переноса — один из элементов модели Дмитриева).

В начале 2012 года, в разгар предвыборной кампании, В.В. Путин, встречаясь с военачальниками, рассказывал им, как КГБ организовал встречу нашего молодого ученого с Н.Бором, и тот помог нам сделать расчёт бомбы. Путин, конечно, не обязан знать, что Бор и Эйнштейн — не те люди, которые в этом что-то понимают, но сам факт хождения таких баек показателен. Участник же событий (академик Трутнев, телепередача от 2.11.2012) рассказывает так: "Франк-Каменецкий, Зельдович, Сахаров все непонятные вопросы задавали Дмитриеву, и он — решал..." Не кажется ли несколько странным, и уж точно — неслучайным, что на фоне бесконечных телепередач о том, как Эйнштейн, Бор, Ландау, Гинзбург, Зельдович, Курчатов (с помощью Фукса), Харитон, Франк-Каменецкий и Сахаров создали бомбу, о Дмитриеве мы узнаем из короткой фразы, случайной проговорки? На торжествах по случаю 90-летия канонизации Серафима Саровского местное телевидение спрашивает его: что привело Вас на этот великий праздник? Дмитриев: "Желание понять, что привело людей на эту средневековую демонстрацию", ему стыдно за свою принадлежность к ученому сообществу, которое в ХХ веке опустило науку ниже астрологии. Сам Дмитриев (в сборнике "Научная фантастика", 1972) говорил: "Мне представляется, суждения о том, что "электрон так же неисчерпаем, как и атом" оставляют слишком много возможностей для компромисса с позитивизмом. Прослеживая изменение степени позитивистской ортодоксальности по линии Эйнштейн-одиночка — Бор-глава школы — Мандельштам-профессор университета, легко усмотреть, как необходимость преподавания заставляет занимать всё более и более определенную позицию; пусть неправильную, но зато определенную". Дмитриев вспоминает, когда ему стало стыдно впервые: когда Берия назначил Сахарова академиком, и тот решил защитить докторскую (пресловутая "слойка"), он присутствовал на этой защите и с тех пор категорически стал отказываться (Трутнев: "был безынициативен") от наград, званий, премий, — просто вычёркивал себя из списков (было одно исключение, в 1972 году, к нему пришла сотрудница и сказала: "Если вы откажетесь, то этой премии не будет, и я её не получу, а мне было бы очень приятно", — и он согласился). К 1951 году Дмитриев был уже дважды орденоносец, лауреат Сталинской премии (но тогда он был еще молодым, узнавал о премии из доски объявлений); стоял на вахте более пятидесяти лет, умер уже при президенте Путине, оставил завещание: "О квантовой механике", "Об основаниях квантовой механики", "О толковании квантовой механики", "О физике и философии", "О конституции", и — "Как учить, чему учить" (о школьном образовании).

И вот, человека такого масштаба — почти успешно! — пытались "замолчать" вплоть до настоящего времени, как всегда, выдвигая на первый план совсем другие фигуры?!