Газета Завтра 1172 (20 2016) - страница 23

Вторая война началась в 2006 году и продолжалась 33 дня. Началась она с того, что Хезболла совершила диверсионную операцию на территории Израиля, в итоге которой двое израильских военнослужащих были захвачены в плен с целью обмена. Стоит отметить, что с 2000 по 2006 год на территории Ливана время от времени продолжались вооружённые столкновения между Израилем и Хезболлой. Эти две противостоящие стороны до сих пор считают друг друга главными врагами. Но если взять в расчёт, что Хезболла исповедует идеологию освобождения своей страны от иностранного вмешательства, а Израиль то и дело норовит выпустить пару ракет по ливанским городам, их цели заметно отличаются.

Возвращаясь к истории с диверсионной операцией: Хезболла заявила, что даже если весь мир объявит войну Ливану, они не отдадут пленных. Выдача будет произведена только на их условиях. В итоге, если я не ошибаюсь, в тот же день, израильское правительство объявило войну Ливану.

За эти 33 дня израильская авиация сровняла с землёй целые города, уничтожила практически всю инфраструктуру, вела огонь по мирным жителям. Грубо говоря, действовала в своём стиле. Но их бесчеловечность не сослужила им добрую службу. Хезболла буквально выгнала израильскую армию за пределы своей страны, так и не выдав пленных. Это был первый случай в истории противостояния Ливана и Израиля, когда последние официально объявили о своем поражении.

В итоге израильские пленные были обменяны на Самира Кунтара, члена другой политической партии, но одного из самых убеждённых последователей Хезболлы. У меня на родине Самир Кунтар считается народным героем, и все предъявленные Израилем обвинения, которые послужили основанием для заключения, считаются сфабрикованными.

После этих событий Израиль использовал каждую возможность напомнить о себе. По словам моих друзей и родственников, израильская авиация с 2000 года и до сегодняшнего момента регулярно нарушает воздушное пространство Ливана. Также были замечены многочисленные провокации. К примеру, не так давно был случай, когда грузовой автомобиль израильских вооружённых сил нарушил границу Ливана. Он был уничтожен, так как водитель грузовика намеревался сбить ливанских пограничников. В ответ на это израильская авиация нанесла локальный ракетный удар по мирному населению. И такие случаи не единичны.

"ЗАВТРА". То есть израильская армия покинула Ливан сугубо официально? По факту в стране до сих пор ощущается её присутствие?

Махмуд ХАЖИЗИ. Совершенно верно. И люди к этому привыкли. Никто не удивится, если средь бела дня город подвергнется массированному удару с воздуха. Если внезапно войдут войска и будут истреблять всё, что движется. У населения Ливана за многолетнюю историю конфликтов с Израилем выработался иммунитет к подобным проблемам.

"ЗАВТРА". Поделись личными воспоминаниями о первой войне.

Махмуд ХАЖИЗИ. Если говорить о моих воспоминаниях, я действительно был свидетелем первой войны. Никогда не забуду звук выпущенной ракеты. И сейчас помню до мельчайших подробностей, как, будучи ребенком, лежал в своей кровати, как на слух определял, где именно находится израильский бомбардировщик, как ужасающие крики людей сменялись гулом пикирующих снарядов, какая атмосфера была в бомбоубежище, глаза этих людей, наполненные достаточно противоречивыми чувствами. С одной стороны, в них читались отчаяние и безысходность, а с другой — радость от того, что этот кошмарный день заканчивается, а они всё ещё живы.

Было очень страшно. Никогда не забуду, как гадал, куда устремится выпущенная ракета: в мой дом, в соседний или в совершенно другой. Каждая ночь была лотереей с шансами на выигрыш примерно 50 на 50. Либо жизнь, либо смерть.

Даже здесь, в Москве, просыпаясь ночью, я первым делом прислушиваюсь к небу. Всё ли спокойно. Не слышно ли сухого щелчка, который потом сменяется приближающимся гулом. Только через некоторое время я осознаю, что московское небо — это мирное небо. И благополучно засыпаю.

Во время событий 2006 года я учился в Москве и воочию ситуацию не наблюдал. Многие знакомые и друзья из Ливана утверждают, что эти 33 дня кошмара чем-то были сравнимы с первой войной. Такие же катастрофические последствия — правда, в меньших масштабах.