Газета Завтра 1195 (43 2016) - страница 47

Во-первых, фактор страха. "Конъюнктура" непонятна. "Экстремизм" — это запрещать аборты, или "экстремизм" — это продолжать разрешать их? Отсюда танцы "шаг вперёд и два назад". Во-вторых, фактор воли. Надо чётко понимать, что Путин будет ждать, когда перевес одной из сторон будет очевиден. Ему скорее выгоден вариант запрета, но пока он резких движений, как крайне взвешенный и осторожный политик, делать не будет. В-третьих, фактор денег. В этой ситуации очень серьёзно любым антиабортным инициативам противодействуют представители фармацевтических компаний, делающих на крови многомиллионный бизнес. А также международные лобби, включая таких "иностранных агентов" как РАНИР: доктор Сухих, получивший патент за измельчение, гомогенизацию и вытяжку на поздних сроках, тоже изначально из этой организации, но теперь они стали осторожнее. Даже вывеску поменяли. Был РАПС — стал РАНИР.

Что же всё-таки делать, если движение общества в направлении запрета абортов наконец наметилось? Держать ситуацию на контроле. Серьёзных политиков ловить на слове и припирать к стенке: "если аборт — убийство, то почему он легален?" Устраивать им "очные ставки" с разными аудиториями. Поскольку одним говорят одно, а другим другое — "шаг вперёд и два назад".

Путину всячески пытаться объяснять безальтернативность запрета абортов, его личную заинтересованность в этом: страна без граждан очень быстро утратит суверенитет и ресурсы.

Проабортные лобби демонизировать. Сделать им жизнь в России предельно психически дискомфортной. Искать документы об их связях с международными структурами, публиковать их, готовить информационные отчёты для Общественной палаты, Государственной думы и, в конечном счёте, Администрации президента. Что касается фармацевтических компаний, то необходимо внедряться к ним и искать нарушения, которые могут привести к прекращению их деятельности. Также нужно стравливать лоббистов абортов и лоббистов абортивной контрацепции: пусть доносят и клевещут друг на друга. Так будут известны их слабые места.

Заниматься этим должны, конечно же, общественники, люди, ангажированные лишь собственной совестью. Больше некому. Им нужно продолжать всё то же самое, что они делали и раньше: собирать подписи, проводить митинги и пикеты, заниматься пропагандой в сети и на ТВ — от федерального, если позовут, до простых интернет-каналов. Только теперь всё нужно будет делать в два, в три раза больше и быстрее, чем делалось раньше. Дело сдвинулось с мёртвой точки. "Процесс пошёл".

Победит тот, кто проявит больше напора, настырности. С танцами по ритмической схеме "шаг вперёд и два назад" пора заканчивать. Борьба за запрет абортов вступает в самую яростную фазу.

Белый кот на воеводстве

Татьяна Воеводина

В передовой стране Голландии сделан новый шаг по пути прогресса и прав человека.

Эвтаназия там уже десять лет как легализована, но пока применяется лишь к неизлечимым больным, испытывающим ужасные страдания, и по их желанию. Сейчас же всё чаще обсуждается идея умертвлять беспомощных стариков, чья жизнь в тягость им самим и окружающим, не спрашивая их желания.

Идея родилась не на пустом месте — у неё мощный экономический фундамент. К сожалению, увеличение продолжительности жизни увеличило во многих случаях не жизнь, а старость и угасание, а порою и мучительное разложение. Это разложение не только мучительно, но и дорого стоит: американцы подсчитали, что часто на последний год жизни падает больше затрат на медицину, чем на всю предыдущую жизнь. Как можно измерять неповторимую жизнь в деньгах? Поскольку мы живём не в царствии небесном, а на грешной земле, то приходится это делать. Русское сознание противится такому подходу, но на Западе он активно обсуждается: пенсионные и медицинские фонды трещат по швам везде — тут корень проблемы. Мне кажется, разумным могло бы быть такое решение. В бодром и сознательном возрасте человек может принять и письменно выразить своё желание уйти из жизни при таких-то медицинских показателях. Этим он освободит врачей и родственников от бремени тяжёлого решения. Мне это кажется гуманным и разумным. Я лично готова подписать такую бумагу.