Газета Завтра 1196 (44 2016) - страница 26

У преподавателей в ходу невесёлая шутка: "все дети гениальны, все подростки талантливы, среди студентов попадаются дельные ребята и почти все взрослые бездарны". Где же происходит слом? На мой взгляд, сейчас большинство молодых людей "ломается" в конце средней школы. В большинстве школ с 10 класса начинается натаскивание на тест ЕГЭ, а всё остальное игнорируется. Примета времени — вереницы родителей, идущие к директорам школ и объясняющие, что их ребенку вот эти и эти предметы не нужны, а потому нельзя ли как-нибудь на них не ходить, но оценки за них проставить? Известная госпожа Простакова в фонвизинском "Недоросле" действовала точно так же, оберегая своего Митрофанушку от излишней учёности.

Часто встречаются полупустые 11-е классы. Одни дети ушли на курсы, другие — у репетиторов, а третьим — просто некогда. По данным социологов, более половины школьников России пользуются услугами репетиторов. Страна движется в образовательное Средневековье.

Результаты налицо. Меня многократно привлекали в жюри творческих конкурсов молодёжи в области науки, техники и изобретательства. Удивительно мало работ молодых связано с высокими технологиями, на которые возлагаются большие надежды: биотехнологиями, нанотехнологиями, робототехникой, когнитивными исследованиями, современной информатикой. Хорошее образование даёт молодёжи крылья и опору стране, а плохое — лишает перспективы.

Процитирую слова одного из идеологов, организаторов и исполнителей российских реформ последнего десятилетия Германа Грефа, сказанные на Гайдаровском форуме в 2016 году: "Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать. И это технологическое порабощение — мы оказались в числе стран, которые проигрывают, в числе стран-дауншифтеров. Страны и люди, которые сумели адаптироваться вовремя и проинвестировать в это — они победители". Ключевое слово в этой цитате — люди, а в контексте — образование, которого нашей способной талантливой молодежи не хватило, чтобы сделать то, что ей по силам. По данным науковедов, инновационная активность в России более чем в 10 раз ниже, чем в Советском Союзе до начала реформ. Нужны огромные усилия, чтобы изменить сложившуюся ситуацию к лучшему, но этих усилий пока не видно…

Впрочем, риски реформаторов тоже велики. Вся многолетняя работа по развалу российского образования может пойти прахом. И сделать это могут учёные. Во-первых, они создают, уточняют и применяют те знания, которые должна преподавать система образования. Во-вторых, они энергичны и полны энтузиазма — ведь речь идет и о будущем той науки, которой они занимаются. В-третьих, они могут найти что-то необычное и парадоксальное, что сработает даже в такой, казалось бы, безнадежной ситуации.

И подобное уже не раз происходило. Во многом по инициативе академика И.М. Гельфанда в СССР в довоенное время были организованы всесоюзные олимпиады школьников по физике и математике. Многие историки науки и техники считают эти олимпиады одним из важнейших факторов успеха советских ядерного и космического проектов. По предложению академика А.Н. Тихонова, поддержанному правительством, во многих университетах страны были организованы факультеты вычислительной математики и кибернетики, которые позволили Советскому Союзу войти в компьютерную эру. Нобелевские лауреаты П.Л. Капица и Н.Н. Семёнов смогли добиться создания Московского физико-технического института, роль которого в развитии современного оборонного комплекса, защищающего сейчас Россию, огромна. Этот список можно продолжать и продолжать.

Значит… учёных надо отстранить от высшей школы и создать им проблемы, которые надолго отвлекут их и от образования, и от собственной работы. В течение десятилетий Минобрнауки игнорировал инициативы Российской Академии наук (РАН) в области образования. Академический университет, созданный и работающий в Санкт-Петербурге по инициативе Ж.И. Алферова и при постоянной поддержке В.В. Путина на базе института РАН, является, скорее, счастливым исключением (другим ничего похожего создать не удалось). Но, видимо, этого чиновникам показалось мало.