Газета Завтра 1201 (49 2016) - страница 27

А вот нервная система порождает других тварей. Это "скиннеровские" создания, названые по фамилии одного из столпов бихевиоризма — Берреса Скиннера. Кому-то может нравиться или не нравиться сама концепция бихевиоризма, но она работает. Рыба плывёт туда, где глубже, человек ищет, где лучше.

У таких созданий жизнь получается уже гораздо стройнее и приятнее, чем у дарвиновских. Скиннеровские твари успешно побеждают в эволюции порождения Дарвина. Рачок-дафния всегда увидит бактерию и с помощью своей примитивной нервной системы сложит стимул голода с возможностью сытно пообедать. Чем сложнее система, тем более сложные реакции она может породить — и скиннеровские создания всегда обыграют создания Дарвина, которым надо ждать следующего поколения, чтобы изобрести что-то новое. Но и скиннеровские твари уязвимы: первый акт их обучения всё равно представляет собой подбрасывание монетки — тварь выбирает ход наугад, из числа принципиально доступных ей вариантов. Если вариант оказался удачным, она выживает, а если вариант оказался проигрышным — может погибнуть.

И здесь на сцену эволюции выходят следующие твари, названые в честь Раймунда Поппера, чьи идеи оказали одно из самых сильных влияний на философию и науку ХХ века. Часто, как и в случае с дарвинизмом и бихевиоризмом, идеи Поппера редуцируют до вульгарности, не понимая принципа фальсифицируемости, на котором сегодня основывают всю практику научного знания.

"Попперовские" создания сидят в сторонке и наблюдают за потугами скиннеровских и дарвиновских, одновременно "фальсифицируя" их действия. Эдакие мудрые обезьяны на холме, которые сидят и ждут, что там начнёт проплывать по реке мимо них. Попперовские создания, в силу своей сложной и нетривиальной внутренней организации, умеют "проигрывать" будущие действия в своей внутренней информационной среде ещё до их начала в реальном мире и, фигурально выражаясь, позволяют "гипотезам умирать вместо них". На этой стадии эволюции возникают высшие животные.

На критике начальных гипотез основана наша наука и вообще феномен цивилизации. Мир не может двигаться вперёд, не работая с виртуальными моделями, поскольку вместе с ростом сложности мира растёт и непредсказуемость правильного выбора. Человеческий уровень сознания подразумевает манипулирование моделями и гипотезами. Даже наш язык, речь — это модель окружающего мира. "Собраться решить послать купить выпить". Все русские всё поняли. А англичане? Набор глаголов какой-то, что эти русские снова замышляют?

Главный инструмент ума — язык. Язык позволил добывать и брать на вооружение опыт других. Теперь колесо нужно изобрести лишь раз в истории. Изобретение не умирает со своим носителем и не требует повторного открытия. Всё, я уже увидел колесо, спасибо, всё понятно, поехали дальше.

Следующая остановка — грегорийские создания. Названы они в честь английского психолога Ричарда Грегори, который первым ввёл понятие когнитивной психологии. Эти создания — мы с вами. Мы берём орудия ума из окружающей среды, что позволяет нам улучшать как наши собственные генераторы гипотез — мозги, так и наши орудия труда для проверки своих мыслительных гипотез — ещё до момента их первого использования. Грегорийское создание никогда не будет без надобности "изобретать велосипед" — оно сначала пойдёт в библиотеку или вуз, а уж потом начнёт действовать. Условием возникновения грегорийских созданий, судя по всему, является развитая письменность и сложная культура — как сказал Ньютон, "если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов".

Все мы — грегорийские создания, и не дай Бог нам снова стать дарвиновской тварью в толпе, мечущейся внутри корабля, наткнувшегося на айсберг. Особенно — если это корабль мирового человечества, налетевший на метафизический айсберг следующего мирового кризиса.

Александр Проханов

Глава 18. Работа по плечу

Александр Глебович Невзороф был богатырь и искал себе работу по плечу. Он решил расширить Волгу, чтобы в неё могли заходить океанские теплоходы, и иностранные туристы увидели, наконец, город Чебоксары. Но работа по расширению Волги показалась ему малоинтересной. Александр Глебович Невзороф решил заняться отысканием в небе новых планет. Он купил телескоп и стал искать новые планеты. Но все планеты были старые. Ему удалось найти только некоторое количество космических пылинок, и он решил этим пылинкам дать имена своих друзей с "Эха Москвы". Одну космическую пылинку он назвал Ольгой Журавлёвой. Другую космическую пылинку он назвал Ольгой Бычковой. Третью пылинку назвал Лесей Рябцевой. Четвёртая пылинка была Наргиз Асадова. Ещё одна пылинка была Майя Пешкова. И совсем уж едва заметная пылинка была Алексеем Венедиктовым, который вращался вокруг своей оси, и у него было магнитное поле. Этим магнитным полем Алексей Венедиктов стал притягивать к себе остальные пылинки. Когда они подлетали к нему, он их поглощал, и возникал ком космической пыли, из которого потом возникала новая планета.