Газета Завтра 1205 (1 2017) - страница 37

В "Чародеях" всё иначе: "поумневшие" доктора околовсяческих наук с ленцой фланируют по коридорам монструозного здания и увлечённо готовятся к новогоднему балу. Модно одетые, динамичные, амбициозные. Воюют друг с другом за начальственные кресла, делают карьеру, подсиживают. Реально работают во всём этом нарядном гадючнике только двое — Брыль и Ковров — этакие последние "могикане" 60-х. Ещё одна занятная деталь — волшебная палочка. Она материализует объекты и услуги, которые, по идее, должны выпускаться лёгкой промышленностью и предоставляться сферой обслуживания. Безо всякого чародейства! Палочка не бесплатно раздаёт конфеты — там всегда прилагается товарный ценник. Однако вызвать такси без помощи волшебства становится затруднительно, как, впрочем, и получить сдачу у таксиста. В "Понедельнике…" учёные занимались, по их же словам, "счастьем человеческим", а нынче — колдуют с целью получения обыденной вещи. Целый НИИ работает над проблемой! Потому что… не работает система?! В этой милой новогодней сказочке зарыто больше, чем явлено. Белый костюм с чёрной рубашкой а-ля Джон Траволта можно только наколдовать. Букет цветов? Не вопрос — один взмах. Даже скатерть-самобранка — и та кормит всякой гадостью, пока на неё не прикрикнешь. Озабоченность "дефицитом" превратилась в навязчивую мысль и перестала монтироваться с реальностью…

Но главное, что все эти фильмы (за исключением "Зигзага удачи") давали стойкое ощущение радости, причём радости — перманентной, явной, необсуждаемой. Они транслировали: "Мы живём хорошо, а завтра будет ещё лучше!". Всё идёт по плану. Поэтому мы до сих пор так любим старое новогоднее кино.

Задело!

Ростислав Ищенко

4 января 2017 0

Демарши Лукашенко и Атамбаева — не случайность, а закономерность. Дело в том, что не только американцы или европейцы (которые, когда создавались ОДКБ, ЕАЭС и Таможенный союз, верещали, что это всё — возвращение к империи), но и многие наши партнёры рассматривали это как восстановление Советского Союза. То есть они исходили из следующего: России это зачем-то надо, мы вступим, пусть она нас поддержит. А потом все были очень удивлены тем, что им никто не предлагает содержание — я бы сказал, где-то даже возмущены. Если вы посмотрите на выступление практически всех руководителей государств ЕАЭС, то кроме Назарбаева, который понимал, зачем это вообще надо, практически каждый высказывался в своё время на тему, что мы вступили, а лучше нам жить не стало. Причём вчера вступили, а сегодня лучше жить не стало. Они просто не понимают, зачем создаётся механизм евразийской интеграции. Он создаётся не для того, чтобы Россия чувствовала себя гордой, прирастая землями, и за это содержала периферийное население, как это было в Советском Союзе. Он создаётся для того, чтобы всем дать равный доступ к огромному рынку, объединяющему на данный момент уже практически 200 миллионов человек — а в перспективе, может быть, и 300, и 400, и полмиллиарда. То есть вам становится хорошо не потому, что Москва начинает платить за то, чтобы вы где-нибудь в Киргизии или Армении жили как в России, то есть не Москва будет поднимать ваш уровень жизни до российского. Вам создаются условия выхода на рынки всего ЕАЭС, равные с Россией.

Причём Россия здесь идёт на огромную уступку абсолютно всем своим партнёрам хотя бы потому, что они получают доступ к 140-миллионому рынку, а Россия — к 3-миллионному армянскому или к 10-миллионному белорусскому. То есть это не совсем равноценный обмен. Но тем не менее это выгодно всем. Пожалуйста, работайте, пожалуйста, зарабатывайте на этом рынке на равных со всеми остальными условиями. Любой белорус может по своему паспорту приехать в Россию, работать здесь и жить, как гражданин РФ. Единственное, чего у него не будет, — права избирать и права быть избранным. Любой армянин точно так же, как гражданин государства ЕАЭС, может жить и работать в любой точке союза. Предприятия их поставляют свою продукцию на этот рынок на тех же основаниях, на которых её поставляют российские предприятия. А то, что приходится конкурировать, — извините, всем приходится.