Газета Завтра 1219 (15 2017) - страница 28

Какие последствия… Ясно. Подогретая атмосфера может рвануть от малой искры. От убийства спортивного фаната или изнасилования девочки-мигрантки мажором на "БМВ"… А в толпе всё бывает…

И это накладывается на полное презрение к случившемуся того, кого называют "Димон". А есть ли у нас премьер? Или ему на всё уже…?

В сложившейся ситуации пребывание Медведева во главе правительства — самый большой раздражитель для всего общества. Даже позитивное (если оно появится) не сбалансирует репутационные потери правительства. Не было во главе кабмина такой одиозной фигуры. В своих дневниках в ответственный для страны период Николай Второй писал: "Стрелял ворон". Сегодня — "Катался на лыжах. Кормил белых медведей". И чем быстрее он покинет пост — тем лучше. Очевидно, что сменой фигуры ситуацию не улучшить. Но хоть на время исчезнет раздражитель. Сегодня это важно. Отставкой премьера можно хоть чуть формально консолидировать общество. Но вряд ли это произойдёт. Навальный исключил такую возможность. Реальный провокатор. Он спровоцировал пролонгирование турбулентности вокруг фигуры Медведева. И сделал из него долгожителя…

Апостроф

Владимир Винников

13 апреля 2017 0

Павел КРУСАНОВ. Железный пар. Роман (серия "Проза нашего времени").   — М.: АСТ, 2016. — 283 с.

Современная российская (да, не "русская" и не "русскоязычная", а именно "российская", во "внутригосударственном" смысле) литература, особенно — литература художественная представляет собой удивительное зрелище.

Матрицы слов, но не сами слова. Голограммы объектов, но не сами объекты. Сквозь неё, разноцветную и многомерную, можно пройти, как сквозь сон, даже не заметив. Любое произведение, любая книга, коснувшись предсказанного ветхозаветным пророком Даниилом и реализованного глобальной компьютерной сетью "последнего царства, наполовину из глины, наполовину из железа", далее несут на себе печать этой виртуальной "никогдавечности", неизбежного электронного двойника, андерсеновской ли "тени", гоголевского ли "носа"…

Эта "сердечная недостаточность" литературы, вполне ощутимая уже Александром Блоком ("Молчите, проклятые книги! Я вас не писал никогда!..") и Николаем Гумилёвым ("И, как пчёлы в улье опустелом, дурно пахнут мёртвые слова…"), сегодня стала уже привычной, нормальной и даже единственно‑возможной, ибо — а как же иначе?

Но если вдруг какой-то особо чувствительный мастер слова внезапно ощутит: "что-то здесь не так", — на свет может появиться нечто наподобие "Железного пара" Павла Крусанова. Конечно, это не "роман", если подходить к данному произведению с классическим определением жанра. Всего два плана повествования: описание "туристической" поездки в Среднюю Азию питерского историка, похоже, так и не названного автором по имени, и "записки сумасшедшего" — его брата-близнеца Руслана Викторовича Грошева, профессионального книжного переплётчика, а по совместительству — автора концепции "смены человечества" на планете Земля.

"Химические вещества природы из горящих копей, заложенные в материалы переплёта, взаимодействуют с брожением идей, заложенных в переплетаемую книгу, таким невероятным образом, что многократно усиливают в читателе готовность их, эти великие идеи, принять!" — такое открытие делает Руслан Грошев и "по стечению обстоятельств" даёт задание своему "небратскому брату" привезти из "печи Аллаха" в Янгобской долине эти самые "природные вещества".

"Может быть, мой слух дремал, и я не разобрал, что приказ в действительности отдан? То есть я его услышал не так, а — как блажь одержимого брата. А брат — просто труба, в которую дул тот, кто имеет право. Дул для меня. Он дул, а я видел брата и не слышал трубача…"

В образной системе "Железного пара" данная магическая схема, несмотря ни на что, "срабатывает" — в эпилоге правильно переплетённая книга Руслана Грошева (описание технологических тонкостей сходящего на нет из-за умирания печатной книги переплётного дела занимает около десятой части текста) всё-таки попадает на стол российскому президенту (в котором, само собой, легко угадывается Путин), изменив сознание всех, кто с ней соприкасался, включая помощника президента (в котором, само собой, угадывается Сурков)… Честно говоря, картина иллюзорная и лишённая реального смысла. Голограмма, матрица… Президент ("Через него говорит небо… явился большой отец. Долго не был, и вот — пришёл… Трудно будет, но он победит. Как не победить, если с ним — небо?") поглядывает на "волшебную" книгу — возможно, он её всё-таки откроет. Занавес.