Газета Завтра 1221 (17 2017) - страница 13

Дороги там ужасные. Я спросил людей: а как же в горы ездите? Они засмеялись: Максим, там дорог нет. Где-то местами есть тоннель, допустим, Гимринский, куда ездит начальство. А в основном дороги просто отсутствуют.

Я сам за рулём много езжу по Дагестану и прекрасно понимаю, о чём идёт речь.

Водители-дальнобойщики посчитали: деньги, что собираются по стране, — акциз, "Платон", который с 2015 года работает, и транспортный налог — это 600 или 700 миллиардов рублей. Да на эти деньги можно иметь дороги лучше, чем в Европе. Но нет никаких дорог.

Поэтому цель протестующих не в том, чтобы кого‑то подставить. Но водители просто не верят, что деньги будут расходоваться по назначению. Они говорят: даже просто с акциза собираются деньги достаточные, чтобы дороги были хорошие. И транспортный налог даёт возможность регионам содержать дороги на должном уровне. А с введением "Платона" собираемые деньги достигают астрономических цифр. Водители недоумевают: почему мы должны платить сейчас за то, за что мы уже заплатили? Мы транспортный налог уже отдали, чтобы дороги были хорошие. Они считают, что "Платон" — это система, которая нужна не для того, чтобы содержать дороги, а чтобы поставить по всем дорогам аппаратуру, фиксирующую нарушения, собирать штрафы и с них кормиться.

Мы это сами прекрасно знаем: в Москве и везде по стране всё уставили камерами и кормятся с этих камер, собирая с нас штрафы. Устраивают в Москве пробки, которые ты вынужден или объезжать по выделенной полосе, или ещё как-то. В результате приходят штрафы, потому что не нарушать просто невозможно. Ты должен тратить часы на движение по улицам, по которым начальники в чёрных машинах с мигалками проезжают со свистом, а мы, простые люди, очевидно, этакие смерды, мусор под их ногами, должны плестись. Дальнобойщики не захотели быть ни смердами, ни мусором. Это сильные люди, люди разных национальностей: кумыки, аварцы, даргинцы, русские, ногайцы, лезгины, рутульцы, агульцы, азербайджанцы, чеченцы… Они объединились.

Что поразительно: за 24 дня забастовки к ним не пришёл ни один депутат Госдумы, а в Дагестане — несколько депутатов, многие из них — очень богаты. Только когда стало известно, что я приеду, с протестующими встретились Шамиль Исаев, вице-премьер Дагестана, и депутат Госдумы Гаджимет Сафаралиев, который посидел, как мне сказали, двадцать минут, постоянно вскакивая "ой, у меня самолёт", "ой, мне надо идти". Причём не они пришли к дальнобойщикам, к тысячам людей в Манас, а вызывали к себе в кабинеты инициативную группу, и баре-начальники вельможно-вальяжно поговорили с людьми.

Водителей постоянно запугивают. Их окружили вооружёнными бойцами Росгвардии, это русские ребята, которые сначала были достаточно напряжены, но потом разобрались, в чём дело, и у них сейчас нормальные отношения. Дагестанские милиционеры, естественно, тоже знают бастующих. Многие из них — родственники, односельчане из районов и понимают, что перед ними не террористы, не преступники.

Местная власть пытается привязать протестующих к Навальному, говорят: "Это пособники Навального". Навальный действительно делал попытки выйти на дальнобойщиков. Но они говорят: нам не нужны никакие Навальные, у нас есть ясное понимание, что нас хотят придушить.

Дальнобойщики ездят по постсоветскому пространству, по всему миру. И в Иране, например, своим дальнобойщикам вообще выдают бесплатные талоны на дизель. Во многих странах плата за тонну в системе, подобной "Платону", берётся только с транзитных автомобилей, но не берётся со своих граждан. Если ты проезжаешь — Литва, Польша, Словакия — ты чужой автомобиль, берут с тебя. К примеру, если переезжаешь Литву, то на границе покупаешь марочку за 10 евро в день и проезжаешь страну. И страна довольна, и вы довольны. Деньги не разворовываются, и всем всего хватает, и дороги отличные. В Белоруссии дороги прекрасные, и та же система. В России же побор за побором, побор за побором, чем дальше — тем больше. Дороги всё хуже, никто ничего не делает, а денег собирают всё больше и больше. И не в казну, а в карман.