Газета Завтра 1226 (22 2017) - страница 39

"Грубо говоря, несложная судьба никому не интересна, особенно в театре, где конфликт кладётся в основу успеха. Но препятствий сейчас стало больше. Вот как стали писать обо мне, узнали, допустим, какая у меня родословная, и, честно говоря, мне стало сложнее. Допустим, похвалить меня боятся. Серьёзно как бы ко мне отнестись — многие тоже считают это ненужным. Когда я первые годы работал в театре, то мне говорили: "Саша, как же так это может быть, что ты такой человек, внук Сталина, а работаешь в театре. Ты такой умный человек, зачем ты в театр пошёл?". Этим как бы предполагали, что в театре работают не совсем умные люди. Или актёры меня спрашивали, когда я что-нибудь им интересное расскажу: "Откуда ты всё это знаешь?". Сейчас так уже не говорят, видимо, привыкли, а в первые годы всё время спрашивали. Казалось, что я пришёл откуда-то из другого мира, я был человеком со стороны".

"Она нравилась мне своей мыслью, эта пьеса ("Арфа приветствия"), потому что там есть, опять-таки, моя тема выхода из мира, который становится фальшивым, который перестаёт быть удовлетворяющим тебя. То, что я сам не могу сделать, преодолеть нетворческую атмосферу в театре, уйти и закрыть за собой калитку. И вторая тема есть в пьесе — это попытка понимания России. Я не хочу философствовать на эту тему, но то, что героиня видит в России талантливость сквозь грязь, сквозь муки, сквозь грубость, сквозь эту всеобщую серость, жандармство и так далее, что она видит в ней какой-то определённый потенциал, — мне показалась эта мысль очень интересной. Я, например, считаю, что сейчас у людей очень большой комплекс неполноценности, что если мы Россия, если мы русские, то мы какие-то люди уже второго сорта. Мне так не кажется".

"Вы, знаете, своего родственника императорского (Сталина. — Е.Г.) я считаю человеком очень образованным. Он и образовывал себя всю жизнь. Я не хочу вдаваться ни в какие детали его правления и так далее… О Луначарском какой-то журналист пишет в газете: "А культурой руководил недоучка Луначарский…". Луначарский знал пятнадцать языков в совершенстве, а ты, журналист-доучка, одним родным с трудом владеешь".

"Я экстерном окончил школу. Причин этому много было. Был нарушен сам школьный процесс во время ХХ-го съезда. Тогда же Сталина даже мёртвого растерзать были готовы, то же могли сделать и с нами. Я не окончил год. Всё время были нарушения ритма. А по большому счёту, я об этом вообще не жалею. Вы знаете, я думаю иногда, а вот если бы мне выпала жизнь царского ребёнка? Что бы я делал? Не знаю, но я воспринял бы это как наказание. У меня бы всё равно всё пошло в другую сторону. Я всё равно пошёл бы в протестанты. Я не хотел даже трезво оценивать ситуацию, я её не понимал совершенно. Я радуюсь, что моя жизнь так сложно пошла. Меня миновала жизнь царского ребёнка. Благополучия никогда не было".

Благополучия никогда не было. Так пусть земля вам будет пухом, Александр Васильевич. Царствия вам небесного.

Белый кот на воеводстве

Татьяна Воеводина

1 июня 2017 0

Читаю на сайте «Завтра» статью Андрея Фефелова «Вечные вещи»: «… доминирующий в развитых странах тип производства и потребления является расточительством, непозволительной роскошью для планеты и ведёт к экологическому коллапсу». При новой индустриализации, - считает автор, - Россия могла бы начать делать «вечные» вещи, чей срок службы сопоставим с человеческой жизнью. К тому же – ремонтопригодные.

Мысль очень правильная. Современный вещный мир – это перемалывание ресурсов планеты, которое множит свалки. В Японии уже есть целый остров, сделанный из мусора; у нас в Подмосковье – скромнее: всего лишь горнолыжный склон «Лисья Гора» - тоже из мусора. Считается экологически ответственным поведением сортировать отходы, но никто не смеет предложить просто меньше их производить, то есть делать вещи, которые не превращаются в мусор за несколько месяцев.

Когда-то так и было: люди делали «пожизненные» вещи. Я очень люблю бывать в сохранившихся кое-где средневековых городках, наполненных такими вещами: итальянском Орвьето, чешском Крумлове. Тогда не было идеи прогресса, и людям казалось, что жизнь будет вечно такая, как теперь, и бабкиным горшком ещё попользуется внучка, сидя за сработанным дедом столом.