Газета Завтра 1230 (26 2017) - страница 27
Александр ДУГИН.
Согласен с вами. Я думаю, что Путин — это народ. Его плюсы и минусы — наши плюсы и минусы. И мне кажется, что народ с Путиным общается теневым образом, на уровне бессознательном, на уровне сновидений. Когда ситуация становится жёсткой, Путин даёт русские ответы на любые вызовы. Другой вопрос, что политически в девяностые патриотическое движение проиграло, и Путин пришёл не от нас. Это не наш кандидат. Но именно он стал выразителем русской стратегии или русского ответа вопреки всему.
Александр ПРОХАНОВ.
Это свойство русской истории, которую не понять без категории чуда. Её не понять через рациональную последовательность явлений, через экономические факторы, через поведение элит. Русская история объяснима только через чудо.
Александр ДУГИН.
Да. И сейчас мне кажется, что элита, которая отделяет Путина от народа, — рациональная сторона, которая не нам принадлежит. То есть дискурс, уровень беседы, уровень осмысления — всё это фундаментально заминировано. Либо одним, либо другим, либо третьим. И разомкнуть систему, которая отделяет Путина от народа, на мой взгляд, — задача и его самого тоже. И он должен бурить, и мы должны бурить тоннель сквозь массу этого кошмара.
Александр ПРОХАНОВ.
Как бы не промахнуться.
Александр ДУГИН.
Вы правы, можно и промахнуться, потому что налицо очень твёрдая гранитная порода — коррупционеров, шпионов и дебилов. Каждый имеет свою собственную конфигурацию, свои собственные кланы. И уже существуют десятки тысяч кандидатов. Уже подрастают юные коррупционеры. На подходе юные дебилы. И, конечно, формируются либеральные поколения. Это такая гранитная плита политических элит России. Они обладают определённой жизненной, своего рода вампирической силой. Они втягивают новых людей. Независимо от смены руководителей этих магистральных направлений, к ним притягиваются новые и новые. Они меняются, а система нет. Система меняется только принципиально. Когда Путин сомкнётся с народом, то она должна иметь рациональный характер. Это та русская мысль. Уже не просто чувства и не просто надгосударственное управление, а именно мысль должна их объединить. Когда эта мысль возникнет, вокруг этой тоненькой нити образуется институт. Может быть, именно этот институт и является единственно важным. То есть надо создать некую четвёртую колонну между шпионами, дебилами и коррупционерами в общении нашего президента с его собственным народом.
Александр ПРОХАНОВ.
Тогда появится помазанник.
Александр ДУГИН.
Не знаю. Может быть. Что касается монархии в России, она ведь, согласно старцам, перед концом света будет восстановлена. Другое дело, что это будет за монархия. Если, например, приходить к монархии сейчас, то запросто возникнет чудовищная пародия, ибо всё нынешнее ворьё, которое представляет политическую элиту, присвоит себе статус наисветлейших князей, бояр и лишь добавит себе безнаказанности. Монархия в эпоху постмодерна — крайне опасная вещь, потому что в пародию она превращается легко. И то, что не может сделать президент, как мы знаем, монарх с точки зрения добивания страны спокойно делает.
Александр ПРОХАНОВ.
Помазание может происходить не в храме и не через венец. Помазание может происходить через победу — великую духовную победу. Мне кажется, что Путин чувствует свою миссию. У меня несколько недель назад была с ним личная встреча, и я рассказывал ему о нём самом, так, как я его вижу и понимаю через таинственные русские коды, которые в нём просыпаются. Он слушал это всё с интересом, вниманием и пониманием. Поэтому преодоление этого тромба, этого бункера — не просто возможно, оно неизбежно. Стоит провозгласить такую категорию, как русская мечта, и тромб рассосётся. Потому что это и есть смыкание двух тоннелей: идущего от него к нам, и тоннеля, который мы прокладываем к нему.
Александр ДУГИН.
Я полностью с вами согласен. Единственное: неизбежность — это не категория истории.
Александр ПРОХАНОВ.
Почему? Второе пришествие неизбежно.
Александр ДУГИН.
Да, но это другое. Я думаю, самое интересное — что в истории мы открыто рискуем тем, что это может случиться, и тем, что это может не случиться. Если это так, то жизнь приобретает по-настоящему терпкость. Например, успеем или нет? До какой степени наш президент понимает эту необходимость? Как он видит? Ведь его же мысли в этой системе политической элиты тут же преломляются. Он много раз говорил: дайте национальную идею. Но это задание он предоставлял либо коррупционеру, либо шпиону, либо дебилу. Либо всем троим. В итоге версия одного — надо распилить, другого — превратить всё в либерализм, ну, а третий просто не понимал, чего от него хотят.