Газета Завтра 1250 (45 2017) - страница 14

В Первую мировую войну Россия оказалась в компании своего старого и коварного врага — Англии. Союз с Германией для Российской империи был бы куда более естественным. Но вожди Антанты и их известная колонна внутри страны делали всё, чтобы Россия не пошла на сепаратный мир с Германией. В прессе, а позднее — со стороны новых властей постоянно муссировалась тема верности союзническому долгу, что было необходимо Западу, в то время как фронт практически разваливался.

Приведём высказывания В.И. Ленина по этому поводу: "Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и "связями", давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать "сепаратным" соглашениям и сепаратному миру Николая Второго… с Вильгельмом II, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона".

Парадоксально, но многие из политических и общественных деятелей того времени прогрессистского либерального толка мнили себя спасителями Отечества. Тем более что с Запада в прорубленную петровскую форточку давно и небезуспешно дули "ветры перемен", принося иноземные вирусы вековой традиционной России. Открывшиеся шлюзы либеральных реформ разрушали весь уклад русского жизнеустроения. И в начале ХХ века российская интеллигенция (термин "интеллигенции" появляется в 50-х гг. ХIХ в.), совсем недавно осознавшая себя как особый социальный субъект, получила, наконец, вожделенный парламент, сильно ограниченный монаршей волей, но, в свою очередь, потеснивший и императорскую власть в России. Итак, страну наводнили либеральные и революционные прогрессисты — все ратовали за радикальную переделку через реформы или полное переустройство общества. Именно поэтому февральские события в большинстве своём в столице Российской империи были встречены с ликованием.

Симптоматично, что министр внутренних дел "пламенный реакционер" Николай Маклаков после своей отставки ещё в 1915 году (на которую Николай II пошёл под влиянием общественных настроений) в письме к И.Щегловитову прозорливо отреагировал на происходящее: "Вместо самодержавия воцаряется — олигархия". Добавим: под камуфляжем демократии.

Император ещё был действующим главой государства, но въезд в Петроград для него уже был недоступен. Новой власти — Временному правительству — стали массово присягать воинские чины. Вот характерная картинка того времени, свидетельствующая о степени вовлечённости персон самого высокого уровня в процесс всеохватной жажды перемен: "Удивление и восторг собравшихся вызвало появление кузена Николая II великого князя Кирилла Владимировича, который с красным бантом на груди привёл находившийся под его командованием гвардейский экипаж и встал на сторону победителей". И далее: "Со всех концов города стали привозить арестованных царёвых слуг и наиболее заметных помещали в министерском павильоне Таврического дворца. К вечеру 1 марта здесь находился цвет сановной иерархии…"

Характерно, что люди в том числе и правой ориентации, служившие опорой трона и не проявившие ярко выраженного стремления к переменам, предварительно подвергались арестам. Многие из них были названы "черносотенцами" — это "Союз Михаила Архангела" и прочие организации, которые уже давно и небезуспешно демонизировались либеральной прессой и так называемой публикой. Итак, идёт поляризация в том числе и высших сановников: всё расколото. Одни примыкают к революции (видимо, вполне искренне, оставим пока за скобками нравственный аспект и родственные связи), другие, склонные к поддержке императора, — срочно изолируются.

Ещё ранее в событийном хаосе наступившего ХХ века с церковного амвона на всю страну звучал предупреждающий глас знаменитого пастыря отца Иоанна Кронштадтского, прозревающего грядущие потрясения. Как известно, отец Иоанн Кронштадтский открыто выступил против новых веяний в защиту веры и престола. Став почётным членом "Союза русского народа", он торжественно благословил его знамена. Пламенную проповедь слышали, к отцу Иоанну тянулись огромные массы простых людей, но не те, кто собирался творить историю по своему разумению. Заражённое бациллой либерализма российское общество в массе своей не способно было воспринять святость. Называвшие себя светскими журналисты, писатели чиновники, интеллигенция, представители высшего света не только не слушали, но позволяли себе шельмовать горящего пламенем веры угодника Божия. "Его выставляли посмешищем… писали специальные пьесы, в которых все понимали, что это про него, и он, таким образом, был подвергаем насмешкам и напастям. Одним словом, видели в нём большую опасность, и он нёс крест такого массового поношения накануне революций. Это не было удивительным в тогдашней больной и готовой к трагедии России". Свой крест порицания со стороны значительной части общества несла и царская семья.