Газета Завтра 1256 (51 2017) - страница 28
Все лауреаты — уже из нового, постсоветского поколения отечественных писателей, и радует то, что они относятся к нашей истории без злобы и раздражения, потому и все действо присуждения премии проходило под знаком столетия революции.
Посетителей встречал красноармеец с винтовкой, который и накалывал все приглашения на свой штык. Далее всем помогали пройти в зал девушки в кожанках и красных косынках. А действом в целом руководил как бы сам Владимир Ильич Ленин, в кепке и с бородкой.
Даже председатель Литературной Академии либеральный критик Дмитрий Бак отметил: "При желании можно было бы хронологически выстроить эти все книги — что-то про революцию, что-то про послереволюционный период, что-то — про застой, а что-то — притча про всё…"
Тут уж, под присмотром Ленина и красноармейцев, никак нельзя было не дать первую премию Льву Данилкину.
Естественно, в такой революционной атмосфере еще одному финалисту, Виктору Пелевину, нечего было бы делать, вот он и не появился. Хотя его книга тоже была посвящена "…Крайней битве чекистов с масонами", и никак не выпадала из тренда. Отсутствующего Пелевина вполне постмодернистски заменили картонным его двойником.
Зал был украшен плакатами "Больше книг", "Приветствуем делегатов!", над сценой висел лозунг: "Вся власть русской литературе!"
Я порадовался, что организаторы не забыли еще о русской литературе, а то в печати в последнее время вижу только "российских писателей" и "российскую литературу"…
Минутой молчания помянули и всех ушедших в этом году русских писателей: от Гранина и Евтушенко до Маканина и Есина.
Как обычно, еще до присуждения премии провели голосование читателей, и оно лишь подтвердило правильность выбора жюри: те же победители, только Данилкин с Шаргуновым поменялись местами, но Идиатуллин остался на своем третьем месте.
Если не говорить о самих лауреатах, а об итогах самой "Большой книги", то нельзя не отметить явную победу нон-фикшн.
Хочу поздравить сразу с двумя лауреатами издательство "Молодая гвардия", сегодня — явно лидирующее в издании документальных и биографических книг.
Добавлю, что первая премия составила 3 миллиона рублей, вторая — полтора, третья — один миллион. Можно спокойно работать дальше.
Теги события:
литература искусство книги премия большая книга данилкин Шаргунов документалистика ленин валентин катаев игорь малышев русская литература
Уходит эпоха
Авторский блог Владимир Бондаренко 00:00 21 декабря 2017
Уходит эпоха
Памяти Сергея Есина
Владимир Бондаренко
0
Оценить статью: 1
Утро 11 декабря началось для меня, да и для всех русских писателей и читателей с трагической ноты — в Минске, не дожив несколько дней до своего 82-летия, скончался Сергей Николаевич Есин.
Вечная ему память!
"По улице моей который год / Звучат шаги — мои друзья уходят…" — писала молодая Белла Ахмадулина.
Теперь друзья уходят — уже безвозвратно. Пишу один за другим поминальные слова о своих друзьях и соратниках: Владимире Маканине, Дмитрии Хворостовском, и вот — о Серёже Есине. Моём добром и давнем друге, с которым спорили по самым разным поводам литературным, но никогда не ссорились.
Он вообще никогда не скандалил, был мягок со всеми, ласковым говорком утишал и умасливал всех, продолжая делать своё, есинское дело.
И в Литературном институте, который он, став его ректором, провёл или даже протащил на себе через "лихие девяностые", подарив не одному десятку молодых литературных дарований и знания, и года жизни.
И в литературе, где его русскость была видна издали, но в какие-то оголтелые игры Сергей никогда не играл. Помню, однажды он мне сказал: "Володя, мы с тобой ведем себя в литературе свободно. Вот я вижу, как бездарные писаки часто лезут в патриоты, чтобы "занять нишу", а мы с тобой знаем, что нас свободно примут и там, и здесь, — и уж если идём в "Наш современник", а не в "Знамя", то по убеждению". Так и было. Крепкое и заслуженное литературное имя Есина не подвергалось сомнению. После такой прозы, как романы "Имитатор", "Затмение Марса", "Маркиз", Магдебург", он стал печатать свои "Дневники", подробную хронику нашей литературной жизни. Думаю, со временем исследователи отечественной словесности будут рассматривать эти дневники как один из важнейших источников по данному периоду литературного процесса.