Газета Завтра 1268 (11 2018) - страница 17
В настоящее время новый технологический уклад входит в фазу роста, а экономика переходит на очередную длинную волну Кондратьева. Завершается фаза кризиса, в ходе которого происходит обесценение и бегство капитала из утративших прибыльность и конкурентоспособность устаревших технологических цепочек. Одновременно с темпом 20-35% в год увеличиваются расходы на освоение производств нового технологического уклада и масштаб их применения, складываются новые технологические траектории, выстраиваются цепочки производственно-технологической кооперации, наращиваются инвестиции в расширение производства, формируются новые институты и методы управления.
Чем быстрее финансовые, хозяйственные и политические институты перестроятся в соответствии с потребностями нового технологического уклада, тем раньше начнётся подъём новой длинной волны экономического роста. При этом изменится не только технологическая структура экономики, но и её институциональная система, а также состав лидирующих фирм, стран и регионов. Более конкурентоспособными окажутся те из них, которые быстрее смогут выйти на траекторию роста нового технологического уклада и вложиться в составляющие его производства на ранних стадиях развития. И, наоборот, в силу нелинейности процесса распространения новых технологий, вход для опаздывающих с каждым годом будет становиться всё дороже и закроется с достижением новым технологическим укладом фазы зрелости.
Именно в это время страны с не очень большим технологическим отставанием могут «срезать круг» и догнать развитые — сэкономить на расходах путем имитации достижений передовых стран и «сыграть на опережение», сконцентрировав инвестиции в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Именно таким образом сегодня Китай, Индия и Бразилия совершают технологический рывок.
Организация подъёма экономики на новой технологической основе требует стимулирующей политики государства. В США, ЕС и Японии кризис закончится с перетоком капитала, оставшегося после коллапса долларовой финансовой пирамиды и других финансовых пузырей, в производства нового технологического уклада. Стремясь облегчить этот переток и ускорить модернизацию своего экономического потенциала, они прибегают к широкой эмиссии долгосрочных дешёвых кредитных ресурсов для финансирования роста государственных расходов, в том числе — на финансирование НИОКР, стимулирование инвестиционной и инновационной активности, закупки новой техники.
Как было показано в предыдущих статьях цикла, Банк России проводит сегодня противоположную политику удорожания и сжатия денежного предложения. Тем самым искусственно сдерживается модернизация российской экономики, которая попадает в стагфляционную ловушку, определяющую отставание на фоне быстрого расширения нового технологического уклада в других странах. В отсутствие доступа к долгосрочному кредиту российские предприятия не могут освоить даже имеющиеся у них разработки, «без боя» сдавая перспективные рынки новой продукции. В результате такой макроэкономической политики Россия обрекается на поражение в конкурентной борьбе за освоение ключевых технологий новой длинной волны экономического подъёма, зарождающейся в настоящее время. Наш конкурентный потенциал стремительно обесценивается по мере освоения другими странами производств нового технологического уклада.
В России происходит сокращение научно-технического потенциала, в то время как другие страны его быстро наращивают. Россия является единственной страной из группы G20, где происходит абсолютное сокращение количества учёных и инженеров, научно-исследовательских и проектных организаций. Несмотря на увеличение ассигнований на науку в 2000-е годы, они остаются существенно ниже советского уровня. По показателям доли расходов на научные исследования и разработки в ВВП и на одного учёного Россия существенно уступает другим промышленно развитым странам. Остаётся крайне низкой инновационная активность предприятий. Сокращается количество поданных патентных заявок, в структуре которых растёт доля иностранных заявителей.