Газета Завтра 1268 (11 2018) - страница 36
- Дорогой Алексей, мы знаем друг друга уже почти двадцать лет. Тебя любят в моей семье, добрым словом поминает мой батюшка. Я всегда особенно ценил в тебе искренность и прямоту. Можешь рассчитывать и на мою искренность. Давай говорить откровенно.
- Собственно, этот вопрос – недалеко от первого: как ты думаешь, почему так получилось, что Русская литература в XIX-XX веке стала своего рода «национальной идеей» России и Русского народа? Ведь даже профессиональные философы, чтобы быть услышанными либо «шли в писатели» (Владимир Соловьёв, Василий Розанов), либо отправной точкой своих размышлений брали творчество великих русских писателей ( Лев Шестов, Михаил Бахтин)?
- Мне кажется, тут есть несколько причин. Книжные люди, изначально – люди Церкви, становились просветителями, нравственными наставниками, летописцами, сберегавшими сюжеты истории. Литература с ее дискуссиями, сочувствием бедным людям, обдумыванием «последних вопросов» родного и вселенского была отдушиной. В централизованном государстве, которое в сущности так и не позволило себе роскошь парламентских игр, пространством мысли, страсти, надежды, борьбы стала литература.
Но есть и другое. России близка евангельская тайна Слова. Слово имеет особый вес. Отсюда – наша детская доверчивость и подростковая окрыленность.
Удивительно, но даже сейчас затюканные дезориентированные люди всё равно с почтением относятся к тому, кто писатель, как бы ощущая в нем нечто пророческое и чудодейственное. Страна остается литературоцентричной, самой пишущей. Русская литература с ее музыкой, с ее светом, с ее мукой пропитывает сознание народа. К ней тянутся самые темные, понимая, что по-прежнему, кроме нефти и газа, у нас есть книги – наше богатство. Церковь, армия, природа – это Россия, но сюда же добавим русскую литературу. Такое ощущение растворено у нас в крови и дыхании. Может быть, потому что нельзя без поиска правды и без полета.
- Следующий вопрос тоже вполне закономерен: что это за народ – породивший такое удивительное явление в мировой культуре, породивший великую государственность и историю? Откуда мы? В какой точке сейчас оказались и куда идём? Как ты думаешь?..
- Русский народ сумел построить самую большую страну в мире, собрать симфонию народов между трех океанов. Русский человек всегда стремится к горячей честности, но и вынужден смирять себя, потому что держит, как Атлант своды неба, вес государственности. Россия – это предельная свобода, окольцованная порядком, иногда кольцо разрывается, и возникает драма 1917-го или 1991-го.
Русский народ несет огромные траты. И сейчас под мантры о повышении рождаемости страшно вымирают заповедные русские области. Тысячи людей погибли за «русский мир» на Донбассе, а над ними по сути издевается официоз.
Верхи пользуются тем, что наш народ доверчив и ответственен, боится падения государства, и поэтому держат его в черном теле. Патриотика должна становится современной, действенной, выходить из катакомб. Нужна русская правозащита, нужно отстаивать права соотечественников везде и всюду, нужно понимать ценность жизни и судьбы каждого нашего человека, сидящего по 282 статье за свои взгляды или погибшего под Дебальцево.
Главная угроза ближайшего будущего – распад страны. Верхи пока еще отрабатывают позднесоветскую риторику и стилистику, но общество неизбежно меняется. Что будет завтра с национальными окраинами? Куда поползут дальше куски постсоветского пространства (Беларусь, Казахстан)? Что за люди придут на смену нынешней номенклатуре? С одной стороны, массы стали патриотичнее, появляются фильмы типа «Движения вверх», с другой – всё предельно манипулятивно, степень лицемерия и неискренности среди чиновников и депутатов, у которых деньги и детки за бугром, зашкаливает… Тревожно.
- Считаешь ли ты актуальной знаменитую уваровскую триаду в качестве определения существования России и Русского народа: Православие, Самодержавие, Народность? Не кажется ли тебе, что сегодня происходят робкие попытки её «осовременить» словами: Традиционные ценности («духовные скрепы»), Суверенитет, Аутентичность?