Газета Завтра 433 (11 2002) - страница 11
Надо сказать, что ко времени аварии было испытано всего 16 двигателей, на которых провели лишь 40 испытаний. Возгорание турбонасосных агрегатов имело место и на двигательном стенде в Химках.
По рекомендациям совещаний конструкторов, ученых АН СССР, специалистов всех отраслей (особенно помогли специалисты авиационной промышленности) было намечено к проведению более 30 мероприятий по доработке двигателя.
— Покрытие никелем газовых трактов газифицированного кислорода.
— Уменьшение вибронапряженности двигателя за счет снижения оборотов турбонасосного агрегата (ТНА).
— Постановка мелких тонких фильтров, улавливающих алюминиевые частицы из баков.
— Уничтожение "застойных зон" и так далее.
Все эти проблемы были рассмотрены на научно-технических советах, коллегии Министерства, на МВКС, одобрена и организована круглосуточная работа.
И вот 1984 год. Летний солнечный, безоблачный день (помню его, как сейчас), все мы собрались в Загорске на восстановленном стенде. Второе, третье, четвертое поколение "космиков"…
До испытаний к ракете не ходили — она уже заправлена, не привнести бы чего-либо "потустороннего". Люди готовили испытания тщательно, проявить недоверие, излишнее любопытство — недостойно, ничего не скажут, но могут обидеться…
Мы в бункере: стены метровой толщины, два смотровых окошка из многочисленных бронебойных стекол на уровне среза сопла двигателя. Над нами — около 100 т. жидкого кислорода и керосина, под нами — пропасть около 70 метров… Вид прямо — срез двигателя на фоне ярко освещенного солнцем зеленого леса на противоположном от нас скате каньона.
"Пускачи"-операторы подтянуты, мы им стараемся не мешать, предварительно сказали, что приехали и допущены в бункер только "везучие", в ответ — благодарные улыбки.
Идет набор готовности к пуску, доклады служб по громкой связи.
Надо сказать, к этому времени в двигатели уже были внедрены все мероприятия, о которых я говорил выше; было испытано около 75 двигателей и на них проведено около 220 промежуточных доводочных испытаний.
Два года напряженного труда… Что нас ждет сейчас?!
Все готово. До пуска — считанные секунды, смотрю на срез сопел… вдруг они зашевелились… и стали жестко — включились рулевые приводы — время застыло…
Запах валокордина. А рядом Юрий Александрович Мозжорин, второе поколение "космиков", волнуется. Начиная с Сергеем Павловичем Королевым, видел в своей жизни и не такое, а волнуется, и так каждый раз при ответственных испытаниях — привыкнуть невозможно, а сердце одно…
Беру незаметно правой рукой запястье своей левой, нащупываю пульс. За 3 секунды до пуска у меня — 120 ударов в секунду…
Валентин Петрович Глушко, справа, натянут, как струна, глаза водянисто-стальные, подобран — рысь, готовая к прыжку.
Лицо Лихушина, круглое, с неопределенного смысла полуулыбкой. Готовый в любую минуту сказать: "Ну я же говорил…"
Шея и огромные глубокие, темные, как колодцы, глаза Виталия Петровича Радовского, морщины и копна черно-белых густых волос…
Пуск…
Два года напряженного труда после аварии, что нас ждет сейчас?
Испытания двигателя "такой размерности" — это сложнейший процесс, где задействовано до тысячи человек, работающих круглосуточно по соответствующим графикам, подчиненным общей логике испытаний.
Должны быть скоординированы вопросы: накопления расходных материалов: жидкого кислорода, керосина, инертных газов и т. д.; подготовлен испытуемый двигатель в составе ступени ракеты-носителя, что является сложной квалифицированной работой; подготовлена специальная телеметрическая система, способная в сотые доли секунды фиксировать и запоминать развитие динамических процессов в тысячах точек двигателя, ракетной системы, самого стенда с тем, чтобы после испытаний можно было бы воспроизвести картину и характерные черты поведения каждого двигателя и испытуемой системы в деталях и целом, и в случае развития аварии получить максимум информации для принятия соответствующих мер впоследствии; созданы аварийные команды на случай непредвиденных ситуаций; должна быть изучена метеорологическая обстановка и т. д.