Газета Завтра 444 (22 2002) - страница 28

Решения он мог принимать молниеносно и не терял самообладания в самых, казалось бы, тупиковых ситуациях. Зато, когда посылал на задание сотрудника, — десять раз взвешивал, насколько оно опасно и как опасности можно избежать. Прорабатывал все возможные варианты обеспечения его безопасности, и пока тот не возвращался, заметно было, что сильно нервничал. Людей своих очень ценил

Пока бакинский порт не был блокирован из НФА, мы успели вывести много армянских семей в Россию на кораблях флотилии. Когда он спал — никто не знает. Казалось, сутками работал. Однажды ночью позволил мне немного отдохнуть, но только я приклонил голову к подушке — звонок: “Срочно ко мне!“ Являюсь. Он говорит, что неожиданно осложнилась обстановка: боевики захватили часть судов и блокировали выход из бухты.

Настроены истерично и крайне агрессивно. Якобы они владеют информацией, что на кораблях мы вывозим не беженцев, а секретные архивы и оружие. Требуют проверки.

“Я договорился встретиться прямо в море с их представителями, но некому повести катер. Решай: ты как? Но учти одно: ситуация крайне серьезная, можем и не вернуться”. — “Герман Алексеевич, уже решил: я с вами”. — “Тогда слушай меня, хохол. (Он почему-то называл меня хохлом, хотя прекрасно знал, что я чеченец.) Сегодняшняя поездка и судьба наша будет зависеть от того, насколько нам с тобой повезет. Оружие нам брать нельзя. Но если нас попытаются взять живьем, то зачем нам мучиться?.. Все равно поглумятся, а потом скормят рыбам. Лучше взорвем и себя, и их до кучи. Я вот что придумал...”

И мы смастерили себе по приспособлению — такому, знаешь, "мечта камикадзе"… "Эфку" примотали скотчем к поясному ремню на спине, отогнули усики у чеки, к кольцу привязали веревочку, ее пропустили через рукав и конец веревочки закрепили на широкой резинке, которую надели на большой палец. С виду резинка похожа на пластырь, подозрений вызвать не должна. Попытаются нас взять — "дерни за веревочку, дверь и откроется"...

Я завел катер, поехали. Погода отвратная: холодный ветер, дождь. Нас ждали. Встали на рейд — вижу, что фарватер в бухту нам перекрыли. Все мы в ловушке. К нам на борт запрыгнули четыре автоматчика, направили стволы (предохранители сняты): "Сидеть и не шевелиться!"

“А разговаривать-то можно? Все-таки на переговоры приехали”. Бородачи совсем молодые, морды фанатичные, в глазах, кроме свирепости, ничего не читается. По всему видно, что их хорошо заинструктировали, и как только будет отмашка, не задумываясь, резанут из всех четырех стволов. “Ну, раз говорить можно, то пока вашего начальства нет, я вам анекдот расскажу — как раз к случаю”, — и давай травить им анекдоты. Не припомню уж, о чем они были, но ситуацию разрядил. Появились "переговорщики", когда мы окончательно замерзли. В результате выборочно осмотрели несколько кораблей, обшарили трюмы, все корабельные закоулки — оружия нет, есть только трясущиеся от страха старики, женщины и дети. Помнится, одна родила прямо в море... Закончились переговоры миром — нас отпустили, убрав судно с фарватера: "Ступайте домой!"

Четыре часа мы просидели с ним под прицелом, у меня рука уже занемела от напряжения — та, к которой веревочка была привязана. Вернулись в порт, вышли из катера, пересели в "Волгу". Доехали до его дома, вылезли из машины. Уже светать начинает.

“Ладно, — говорю, — Герман Алексеевич, я пошел”. А жили мы с ним ровно в 230 метрах друг от друга, я шагами промерял. “Нет, машина тебя довезет”, — голосом непривычным. Смотрю — у него слезы по щекам текут. “Что с вами, Герман Алексеевич?!” Он прижал меня, постояли так немного. “Ничего, порядок. Я тебя все-таки сохранил, значит, порядок”. У меня самого до сих пор слезы наворачиваются, когда вспоминаю этот эпизод!.. О себе не думал. Хотя я тогда был еще холостым, а у него жена и двое парнишек.

Ю.А.Мальцев, капитан 1 ранга.

— В Баку, когда экстремисты попытались овладеть нашими архивами и оружием, Герман Алексеевич так умело водил их за нос, что смог вывести не только документы и оружие, но эвакуировать весь отдел, семьи сотрудников, в том числе проживавших в городе, членов семей офицеров Каспийской флотилии и все, что представляло какую-то ценность. Боевики готовили покушения на членов офицерских семей — мы предотвратили их. Готовилось покушение и на самого Германа Алексеевича, когда он перекрыл им источники финансирования, вычислив их по оперативным данным. Среди экстремистов были неглупые и обученные кадры, которые раскусили, кто им все время встает поперек дороги... Он, как паук в центре паутины, чувствовал малейшее подрагивание каждой нити и тотчас реагировал. Придумывал головоломные комбинации, ложные варианты, умело доводил до боевиков из Народного фронта — и всякий раз они "покупались"; устраивал "утечки" информации о продвижении автобусов и грузовых машин, которые уходили совсем в другую сторону и в другое время. Безопасными маршрутами вывез всех и все. Сам убыл из Баку последним.