Газета Завтра 462 (40 2002) - страница 11
Василия Шандыбина в свое время в Госдуме лишали на несколько дней слова за грубую, по мнению ряда депутатов, выходку против высокопоставленной подхалимки. Петр Шевцов не так давно вызвал страшный гнев у бывшего губернатора Подмосковья Тяжлова за то, что на совещании при нем, используя непечатное выражение, поставил на место его зарвавшуюся чиновницу — министра финансов. Тяжлов, в прошлом такой же управленец-строитель, как и Шевцов, мстить ему административными способами не стал, а, по слухам, обратился в обком Компартии: рассмотрите факт публичной нецензурной брани и вынесите Деду партийное взыскание. Группа членов обкома, как говорил мне один из них, предложение губернатора обсудила и постановила:
— Есть мат обыкновенный и есть возвышенный. Мат возвышенный — это когда человек вкладывает в нецензурные слова свои искренние чувства. В случае с министром областного правительства коммунист Петр Захарович Шевцов руководствовался именно чувствами. Считать данный факт употребления ненормативной лексики оправданным, и впредь рекомендовать коммунисту Шевцову в отношении представителей власти использовать возвышенный мат всегда и везде; в отношении же товарищей по партии и подчиненных на Клинском проектно-строительном комбинате — только в исключительных обстоятельствах.
На бумаге процитированного постановления не существует, на словах его многие знают. Партийную дисциплину Дед уважает и негласные рекомендации членов обкома выполняет. Особенно в отношении представителей власти — им он свои чувства выражает и с возвышенным матом, и без него.
Летом минувшим комбинат Деда, разумеется, в сопровождении областного начальства, посетили два чина из российского правительства. Когда они попивали чай в рабочем кабинете Шевцова, один чин, взглянув на бюст Ленина, который подарил Деду Жорж Марше, и напротив него стоящим портретом президента Путина, вопросил Петра Захаровича:
— Как объяснить такое странное сосед
ство? Зачем вы Путина поместили рядом с Лениным?
Дед ответил немедля:
— Даю шанс вашему Владимиру Владимировичу с его-то “умищем” поучиться у нашего Владимира Ильича. За Лениным в октябре 1917-го были только самодеятельные отряды Красной гвардии, но он всю собственность России забрал в пользу государства и народа. Путину же подчиняются и армия, и МВД и ФСБ, сам он вроде не прочь отъять у олигархов для трудового люда доходы с нефти, газа, металлов, леса — но ничего путного ему содеять не удается. И я решил, пусть Владимир Владимирович поглядит у меня на Владимира Ильича и, быть может, избавится от своей политической импотенции.
На следующий день в том же рабочем кабинете Деда появился сотрудник Федеральной службы безопасности:
— Вы вчера в присутствии официальных должностных лиц заявили о скудоумии президента Путина. Я вас должен допросить на сей счет.
Дед тяжело вздохнул, с высоты своего стана в кресле кинул взгляд на мелкого капитана ФСБ на стуле напротив, и молвил:
— Милок, я не помню, что говорил сегодня, а ты хочешь узнать, что мной сказано было вчера.
Дело на Деда не выгорело. Но если бы его все-таки завели, то Петр Захарович вряд ли стал бы остерегаться везде говорить то, что думает, и всегда поступать, так, как считает нужным. У независимости Деда две основы — объективная и субъективная.
Поэт Николай Александрович Некрасов некогда начертал:
Не торговал я Лирой, но бывало,
Когда грозил неумолимый рок,
У Лиры звук неверный исторгала
Моя рука.
Что кроется за этими строками, каждый школьник-старшеклассник знает: когда возникла реальная угроза закрытия нелюбезного власти журнала "Современник", который редактировал Некрасов, он согласился подсюсюкнуть царскому двору. Строителю-коммунисту Шевцову его комбинат дорог не менее, чем поэту-демократу Некрасову журнал, но у Петра Захаровича, в отличие от Николая Александровича, нет необходимости фальшивить и хоть как-то идейно заискивать перед власть имущими. Почему нет?
Комбинат Деда — финансово-прозрачное предприятие, которое поставляет в казну налоги на миллионы и миллионы рублей. Для подмосковных начальников угробить комбинат — значит зарезать курицу, несущую их бюджетам золотые яйца. Поэтому и бывший губернатор области Анатолий Тяжлов, и нынешний Борис Громов, и мэр Клина Александр Подстриганин силой данной им власти не только не вредят комбинату, но и в меру помогают ему развиваться, невзирая на открытую и бескомпромиссную враждебность Шевцова к политике правящих страной чинов и олигархов.