Газета Завтра 479 (4 2003) - страница 33
Мужик Петрович, главный местный краснобай, еще и мастер "делать" баню, то есть зачищать парилку, напускать и осаживать в ней пар, лет 60, с большущим пузом и мозольными ногами, в свободном банном духе запузырил вдруг:
— Все горе — от евреев! Я этого Райкина всегда терпеть не мог: "В греческом зале, в греческом зале!" — изображают русских пьянью, быдлом. Телевизор включишь, юмористы — все жиды, журналисты — через одного! Поймали в Чечне этого жиденыша-корреспондента, шпионил на бандитов — какой сразу хай! За это надо к стенке ставить, а из него героя сделали, интервью по всем каналам раздает!
— Петрович, че ты на евреев навалился? — вступил молодой бритоголовый парень, очень щеголявший своим редким здесь мобильным телефоном. — Да у меня, на хрен, все евреи, с кем работаю; те же, на хрен, люди…
Его живо перебил такой же, с головой под ноль, ровесник:
— Есть жиды, а есть евреи, не надо путать! Жид — кто такой? Кто в старом времени держал шинок…
— А все евреи и держали их! — Забрал обратно в свои руки речь Петрович. — Я что ли с ними не работал? В Одинцово был кондитерский цех, Иван Иванович — начальник, а заместитель — Моисей Соломонович, он кассу всю держал. К нему мужик придет: "Соломонович, одолжи трешку, завтра отдам!" А он: "Неправильно просишь! Надо сказать: не завтра отдам, а по возможности. Откуда у тебя завтра трешка будет?" Даст рубль — но не за так, что-то обязательно за это сделать надо. Мешок стоит в этом углу, перетащи его вон в тот. Он и там не нужен, другому велит оттащить обратно, лишь бы человека утрудить. А Мишка Зыкин у нас был водителем на "каблучке", развозил пирожные, Моисей ему по двадцать пять рублей в день платил, тогда большие деньги были! И как-то дает ему конверт: тому-то отвези. Мишка обратно приезжает, а Моисей его уже в воротах ждет: "Вот тебе трудовая, вот расчет, пошел на хрен". Мишка ко мне: "За что? Конверт дал, ну, мне интересно, что там, распечатал, а там — ничего. Только написано: "Дурак ты, Мишка!"" Я говорю: "Дурак ты и есть, это он тебя проверял, а ты попался!" А другой раз мы напились, добавить надо — денег нету. А у Моисея был свой сейф в столе, вот так под крышку надо залезть, там замок, хрен отопрешь, а денег — страшно! Давай туда залезем, чуть возьмем, он не заметит! А он как раз за шторкой за стеклом стоял, выскакивает: "Ах вы сволочи! Ну завтра я вам покажу!" Завтра зовет всех нас к Иван Иванычу: "Они меня убить хотели!" Как убить? А вот так, я все слышал! А Иван Иваныч-то его боялся, какой он был начальник, главный-то во всем был Моисей!..
— Ну и чем кончилось?
— А я уволился оттуда, на хрен мне такие пироги!
— Ну и выходит, что еврей был умный, а русские — дураки!
— Не надо! Русский человек все может: спутник запустить, атомоход построить, одного не может: хорошо жить. А еврей только это и может. Русский в большом силен — а не дрочить вот этот малый бизнес. Когда я был на БАМе по вербовке, к нам кинули зимой стройбат. Мороз за 40, даже зэков не выводят — русские парни чуть не голые по пояс грунт долбят ломами, от них пар столбом. А хачики в тулупах у костра стоят, аж синие уже: "Ой, холодно! Ой, умираем!" Теперь они по всей России нас дерут, они — да жидовня, а русские — как у самих себя в гостях…
— Петрович, — встрял еще один дядя в годах, хлебавший из термоса какой-то травный, видимо, целебный чай, — я тоже не люблю их, но давай по справедливости. Сколько у нас ученых было из евреев, я тут по телевизору смотрел про космос — ну одни евреи…
— Правильно! Когда им Сталин навалял, куда деваться, стали на народ работать. Тогда из евреев делали ученых, а теперь из ученых стали все евреи. Возьми этих: Гусинский, Березовский, Абрамович, — чего они изобрели? Как Ваньку русского надуть, все отобрать и на Канары увезти! Ты вот всю жизнь пахал на комбинате — и носки драные, пустой чай жрешь, а они там икру ложками махают!
— Не, мужики, кончайте на хрен это, — вмешался опять первый парень. — На хрен с вами попадешь, а я, на хрен, не хочу, мне еще, на хрен, семью кормить. Работать надо!