Газета Завтра 483 (8 2003) - страница 31

Если судить строго, то все лужковские идеи, выводы и замечания яйца выеденного не стоят — лучше читать Панарина, Кара-Мурзу, Бодрийяра или Хомского. Думаю, что эту книгу вообще никто бы не заметил, если бы на обложке не стояло и без того громкое имя: Ю.М.Лужков. Однако есть-таки одно ноу-хау Юрия Михайловича, которое лично меня, мягко говоря, изумило. В главе, посвященной разработке сценария развития человечества (название: "Человек Нового мира"!), Лужков анализирует будущие "взаимотношения" человека и машины: "При оптимальном сценарии события могут развиваться не по линии конфронтации, а по линии углубляющегося симбиоза, подкрепляемого двумя встречными тенденциями. С одной стороны, электронный интеллект будет приобретать выраженные "жизнеподобные", "психоподобные" и "антропоморфные" свойства. С другой стороны, человеческий организм будет всё более удаляться от "естественной" биологической предопределенности, обогащаясь вторичными искуственными чертами, а человеческое мышление — приобретать "совместимость" с электронным партнером. Это способно привести к последовательной интеграции и симбиотизации человеко-машинных комплексов... Мышление (в этом случае) перестает быть линейным, каковым его сформировала "книжная" эпоха, приобретая все более выраженные черты мозаичности. Человек с таким мышлением менее подвержен очарованию священной Книги и единственной Истины, он интеллектуально более гибок, адаптивен, терпим и чувствителен к идее взаимодополнительности… В итоге образуется качественно новый субъект цивилизационного процесса, а история Вселенной органично перерастет в следующую, "послечеловеческую" стадию".

Лишить человека "очарования священной Книги" пытаются давно, и не одно поколение гуманистов, прогрессистов, либералов этим занималось. Но чтобы вот так — путем создания киборгов, мыслящей брюквы, овощной базы данных?! Это сильно. Это гениально. О "Новом человеке" мечтали многие. Но коммунисты или консервативные революционеры все-таки созерцали Богочеловечество. А что созерцает "лучший в мире мэр"? Юрий Михайлович, вы сами-то поняли, что написали? А может, вы уже того — в смысле, терминатор? А может, и ваши коллеги по политической "элите" страны — тоже такие? Признайтесь, пожалуйста. А то многие наши сограждане до сих пор не могут понять, как люди могут так издеваться над себе подобными. Бедная Москва!

Михаил Наумов

25 февраля 2003 0

9(484)

Date: 25-02-2003

Author: Михаил Наумов

ЛЮБИМЫЙ ГОРОД МОЖЕТ СТАТЬ ПОМОЙКОЙ...

Иногда я чувствую себя Колумбом нового Замоскворечья. Хмурым утром, едучи на трамвае по Дубининской улице и обнаружив симпатичный двухэтажный домик снесенным, я понял, что уже в который раз открыл Америку. Еще в сентябре он радовал сердце своим сугубо московским обликом и висящим на стене велосипедом, рекламой ремонтной мастерской, и вот…

Нет его. За чаем поделился горем с доброй знакомой, и история убиенного строения зримо предстала пред моим мысленным взором. Дом был построен в 1914-м, и в нем с тех самых пор жила семья подруги Марии Сергеевны. "Навестила в Светлую Седмицу. На столе — блюдо с пасхальными яйцами, и на каждом обозначен год — с 1914-го".

Лет 15 тому назад знаток Замоскворечья Андрей Иванович Гуренко дважды испытал сильнейший шок. Скалывая лед и подметая осенние листья, художник с вожделением ел глазами неправильной формы особнячок на Малой Ордынке (тогда — улице Островского). "Такой хорошенький, как камодик какой-то!" — делился он впечатлениями со знакомыми дворниками. Написать, однако, особнячок Андрею Ивановичу не удалось. Поскольку в результате капитального ремонта оказалось, что здание есть, а особнячкового шарма нет. Но Андрей Иванович присмотрел другой скромный памятник московской архитектуры: деревянное жилище мещанина в Первом Монетчиковском переулке. Друзья убеждали мечтательного художника немедленно запечатлеть домик. "Я напишу его, когда повалит снег", — отвечал Андрей Иванович. Но снег не успел еще выпасть, как домик разобрали и "приступили к реконструкции". Зато в переулке теперь можно встретить гончаровского Захара с большими мочальными бакенбардами и поглазеть на выхваченный из вечерней тьмы зеленоватым трупным светом барельеф Ильи Ильича Обломова на фасаде одноименного предприятия элитарного питания.