Газета Завтра 490 (15 2003) - страница 39

Потом она поправила белоснежный платок, завязанный под подбородком, и удобно подперла щеку кулаком.

— …Ну, у меня пять семечков ещё осталося. Кабачков, — сказала она Степану, глядя на него с ясной и безмятежной любовью. — Пять семечков всё же у меня есть! Намочу их да потыкаю… Взойдут!"

Похоже, в современной русской литературе появилось по-своему этапное произведение.

В.В.

В издательстве "Общества дружбы с зарубежными странами" вышла третья книга Александра ЛЫСКОВА "ИСТОРИЯ ЛОЖКИ" в продолжение первых двух — "Натка-демократка" и "Свобода, говоришь?".

Книгу можно приобрести, переслав переводом 30 рублей по адресу 129226, Москва, ул. Сельскохозяйственная, 18, корпус 4, кв. 57 ЛЫСКОВУ Александру Павловичу.

Автор благодарит читателей за отклик и поддержку в распространении двух первых книг, и приносит свои извинения за задержку с их рассылкой в связи с необходимостью допечатывания тиража. Ваши заказы будут высланы в течение недели по старой цене. Новые читатели могут получить "Натку— демократку" и "Свобода, говоришь?" по такой же цене, что и последний сборник — почтовым переводом 30 рублей за экземпляр.

Иван Калиничев

15 апреля 2003 0

Общество

-Да не любил Александр Сергеевич деревню. Для него это так, экзотика, а мы здесь живем. Поэтому и не люблю я Пушкина, - сказав это, дядя Дима лихо затушил "Приму" ярослаславской расфасовки и стал натягивать на ноги резиновые сапоги. - Ты знаешь, все у вас там, в Москвах всяких, не по-настоящему. Вот здесь - это "да". Здесь настоящая жизнь! Эх, городские! К нам в Лютово детишек возить надо, Рассею показывать. Не ту, что в телевизоре.

Лютово - это небольшой поселок под Ярославлем (слово "деревня"- считается оскорбительным и не употребляется сельчанами всуе под страхом смертной казни). Несмотря на суровое название, народ в Лютове спокойный и работящий. К городским относятся осторожно, даже порой пугающе флегматично. Мол, у нас такого добра пуд и тележка, еще на них заглядываться! В поселке и по сей день функционирует колхоз им. Ф. Э. Дзержинского, где и трудятся большинство жителей. Да как трудятся! После посещения Лютова становится как-то не по себе, взирая на ежедневные репортажи о беспробудном деревенском пьянстве, распутице и тунеядстве.

- Да не грязно у нас, - уверяет меня дядя Дима. - Просто у нас все, как в жизни, - то хорошее, то плохое. Не знаешь, что тебя за поворотом ждет. Так и с лужами. То неглубокая попадется, а порой и увязнуть по колено можно. Но не я. Я даже спьяну не запачкаюсь, потому как знаю, что да как. Сколько уже здесь живу, все лужи как свои пять пальцев знаю. На то она и деревня: ежели свой, не увязнешь, а чужой, тогда уж как Бог велит.

Я, конечно, не идеализирую российскую глубинку, есть здесь и свои негативные стороны. Но разве виноват в этом простой русский крестьянин? Старая техника, маленькие зарплаты, а ведь жив-то курилка! Будто шавку, бросают крестьянина головою об пол, топчут начищенным чиновничьим ботинком, а он живет. И как здесь не жить, когда вокруг такое! Живет и детишек воспитывает, на будущее планы строит. Правда, детский садик временно не работает по случаю карантина. В Лютове гепатит.

- А у нас и самогонку-то не гонют, - убеждает меня все тот же дядя Дима, - раньше-то Нинка гнала, у нее она, как слеза, двойной перегонки. А сейчас прекратила... Да хрен с ней, с самогонкой, пошли я лучше тебе ферму покажу!

Напичканный ложными стереотипами, что коровник - это прежде всего грязь и антисанитария, приправленные обильными выделениями мата и ревом рогатой скотины, я, озираясь по сторонам, приоткрыл дверь. Но то, что я увидел, пробило в моем мировосприятии солидную брешь, через которую вытекли весь пафос и снобизм городского жителя. Внутри было тепло и чисто. Хотя мат, конечно...

- А как здесь иначе, - уверяет меня бригадир Анна Голенкова, - вот сам посуди. Я одна, а этих оболтусов-мужиков целая рота, да и доярки еще те... Надо же с ними со всеми как-то говорить. Это же не ясли, где каждому мальцу соску отдельно в рот пихать надо. Дай-ка лучше сигарету.