Газета Завтра 494 (19 2003) - страница 9

Наконец, на самом Ближнем Востоке Соединенные Штаты попытались ускорить разрешение палестино-израильского конфликта путем продвижения т.н. "дорожной карты", которая предусматривает создание палестинского государства и отказ от борьбы палестинцев за Иерусалим и другие территории. Парадоксально, что при этом откровенное давление американцев на Сирию и Ливан с требованием "закрыть" такие движения, как Хамаз и др., явно стала просматриваться и абсолютно не устраивающая Тель-Авив передача палестинцам тех территорий, от которых сами израильтяне отказываться не собираются. Отсюда и высокая вероятность новой вспышки конфликта вокруг Палестины при обоюдной неприязни и даже ненависти арабов и евреев к США как "плохому" гегемону. Показательно, что сами мусульманские страны арабского мира, хотя и лояльные к США, приняли требование о выводе оккупационного корпуса из Ирака.

В целом, можно констатировать, что агрессия США в Ирака создала гораздо больше проблем, чем решила, и акции "нового мирового правительства" с центром в Вашингтоне остаются еще менее невостребованными, чем до начала вторжения, и сильно упали в цене.

В целом агрессия США против Ирака вызвала в российском обществе активное отторжение, аналогичное отторжению во время бомбардировок Югославии 1999 года. До забрасывания посольства яйцами и пузырьками зеленки на этот раз дело не дошло, но деятели из Союза правых сил и гиганты интеллигентской мысли наподобие Аксенова, Боннэр и т.п., рьяно поддержавшие действия Буша и Ко, выглядели исключениями, только подтверждающими общую тенденцию. Естественно, в поддержку американцев выступили олигархи и принадлежащие им средства масс-медиа. Но здесь тот самый случай, когда сердце находится там же, где лежит кошелек. Социологические опросы показывали, что в провинциальной России победы Ираку желали до 90% населения, а в мусульманских районах эта цифра подходила к 100% с активной готовностью "записаться добровольцем" и идти воевать против американских агрессоров, где бы те ни находились: в Северной Америке или же в Москве. Показательно, что даже "яблочники", включая Явлинского и Лукина, осторожно критиковали американцев, осознавая настроения своего и без того небольшого электората. В числе критиков агрессии с некоторым показательным запозданием оказались даже представители "Единой России", получившие соответствующие указания из администрации президента. Наиболее иллюстративным примером здесь, несомненно, стала демонстрация, устроенная "Единой Россией" 9 апреля — как раз на следующий день после отъезда из Москвы советника Буша по национальной безопасности Кондолизы Райс.

Свою роль здесь сыграла и официальная позиция Кремля в лице президента Путина, который на протяжении последних 15 месяцев упорно критиковал линию США по иракскому вопросу и солидаризировался в этом вопросе с Германией и Францией. Удивительно, однако эта линия российского президента не претерпела существенных изменений даже после окончания военных действий в Ираке. Во всяком случае, общая тональность сообщений государственных ТВ-каналов и ориентация пропутинской "Единой России" определялись именно позицией Путина, в то время как Администрация президента в лице Волошина явно вела собственную игру.

Логика развития событий заставляет нас предположить, что в российском истеблишменте разворачивается острейшая схватка, близкая к формам дворцового переворота. Весьма симптоматичным здесь выглядел визит Волошина в Вашингтон, который пришелся на самый разгар военных действий. Прием главы совершенно неконституционного органа российской исполнительной власти высшими должностными лицами США прозвучал как гром среди ясного неба, поскольку не предусматривался никакими протокольными соображениями. Кстати, как и прием Касьянова президентом США вне всякого предварительного протокола. Если не сам Путин столь необычным путем что-то решил сообщить своему коллеге Бушу, то (и это намного вероятнее) Волошин налаживал прямой контакт с республиканской администрацией, выступая от имени "семейного" клана (Касьянов—Волошин—Юмашев—Дерипаска—Абрамович). Не исключено, что в этом случае разговор мог идти только о необходимости смещения Путина и гарантии безопасности "семейных" активов в банках США в обмен на тотально проамериканские позиции "семьи". Так это или не так — вопрос, разумеется, спорный, хотя в пользу подобного предположения свидетельствует резкость заявлений Путина в ходе его встреч с Шредером и Шираком в Петербурге, а также с Блэром в Москве уже после целевой сдачи Багдада, когда, казалось бы, и препираться нечего.