Газета Завтра 499 (24 2003) - страница 4

— Сколько надежд было связано с появлением на политической арене массовой партии крестьян! Казалось, союз Серпа и Молота — АПР и КПРФ — будет только крепнуть.

— Да, четыре года назад верхушка АПР во главе с Лапшиным взяла резкий крен вправо... Вспомним, что было до этого. Разгром КПСС, распад СССР, расстрел "Белого дома" на Красной Пресне, выборы в Государственную думу на неостывшем пепелище... Демократы ельцинского разлива устроили настоящую "охоту на ведьм": начались политические гонения, с остервенением крушилось все, что было создано при советской власти, особенно на селе. Под лозунгом "сплошной фермеризации" на клочки растаскивались крепкие коллективные хозяйства.

Землепашцы, истинные патриоты России, не хотели мириться с насилием над деревней — по стране прокатились во многом стихийные акции крестьянского протеста, а в феврале 1993 года заявила о себе Аграрная партия России. В декабре того же года на выборах в Думу Аграрная партия с ходу преодолела 5-процентный барьер, сформировала боевую, влиятельную парламентскую фракцию.

— Почему же аграрникам не удалось закрепиться на этой высоте?

— Я считаю, всему виной — политический эгоизм и непомерные амбиции Лапшина. Аграрная партия России поднималась на плечах сельского профсоюза и Аграрного союза, который возглавлял Василий Александрович Стародубцев. Его же, Стародубцева, прочили и на пост председателя Аграрной партии. Однако политическая ситуация в те дни была слишком остра — о том, что вновь созданную крестьянскую партию возглавит "член ГКЧП", нельзя было и заикаться. Вот так, волею случая, не имея ни характера, ни стержня, Лапшин оказался во главе Аграрной партии.

— И никто не разглядел истинное нутро Лапшина?..

— Перед парламентскими выборами в 1993 году все аграрники работали с полной отдачей. Надо было во что бы то ни стало закрепить крестьянский плацдарм в Думе, иначе этот дуроломный режим стер бы село в порошок. Победа АПР на тех выборах в Думу стала настоящей политической сенсацией. Михаил Иванович, вчера еще малоизвестный аграрий из Подмосковья, не сходил с экранов телевизоров, давал пространные интервью в прессе... Что скрывать, все мы в той или иной мере поддались ликованию и самолюбованию. Тут важно вовремя остановиться, не потерять реальной самооценки. Лапшин, падкий на внешнюю мишуру, не выдержал испытания "медными трубами". Структуры АПР на местах только-только формировались, а новоявленный аграрный вождь выступал с широковещательными заявлениями: раздавал щедрые авансы, делил министерские портфели, говорил, что России нужен "крестьянский президент", недвусмысленно намекая на свою кандидатуру.

Очень скоро, на думских выборах 1995 года, этот мелкотравчатый вождизм сыграл с ним злую шутку — Михаил Иванович остался за бортом Государственной думы. Казалось бы, поражение должно было отрезвить заносчивого лидера. Куда там! Лапшин обвинял в провале кого угодно, только не себя, хотя именно он в первую голову отвечал за избирательную кампанию аграрников.

— Помнится, еще в 1996 году в ходе послевыборного "разбора полетов" высказывались предложения сменить Лапшина на посту председателя АПР на более молодого и энергичного. Вы тогда были его первым заместителем по партии и по фракции — не вас ли имели в виду? Может, отсюда такая неприязнь Лапшина к Харитонову?

— Я не стремился к должностям и почестям. "Ни в коем случае нельзя нам сейчас заниматься кровопусканием и менять председателя Аграрной партии" — вот дословно то, о чем я говорил тогда. И, поверьте, говорил искренне, не кривя душой. Но сейчас, выстраивая все события и факты, связанные с политическим поведением Лапшина, невольно напрашиваются другие оценки и другие выводы.

Опять вспоминаю протестные акции крестьян начала 90-х — люди готовы были идти с вилами на Кремль, перекрывать дороги, по которым днем и ночью шли фуры, груженные импортным продовольствием. Лапшин в то время был председателем забастовочного комитета тружеников АПК — от его инициативы зависело очень многое. Вот тут-то и проявились его политическая трусость, двурушничество. На словах обличал антикрестьянскую политику режима, но повернул дело так, что массовый крестьянский протест вылился в малоэффективную митинговщину, выдохся, ушел, как вода в песок. Со стороны Лапшина была лишь имитация борьбы, имитация защиты интересов крестьян.