Газета Завтра 508 (33 2003) - страница 30

По делу Николаева и Голубовича прокурор в суде сказал примерно следующее: "Николаев и Голубович — это люди высокообразованные, высококультурные, они знали, что делали, и поэтому представляют повышенную опасность для общества"

"ЗАВТРА". На акции "Антикапитализм-2002" около ста человек было задержано, многие были жестоко избиты. Кто из сотрудников милиции понес наказание?

Д.А. И Николаев, и Голубович, и Мазилов, и многие другие задержанные были сильно избиты в милиции. У нас на руках есть медсправки, мы обращались с заявлениями о возбуждении уголовного дела в Тверскую прокуратуру, но как бы в насмешку над нами расследование было поручено тому же следователю, который расследовал "преступление" Николаева и Голубовича. Нам говорили, мол, омоновцы были в масках, и если мы кого-то опознаем, тогда и будет возбуждено дело. К слову сказать, какие вообще могут быть маски у представителей власти в центре Москвы? Это чтоб партизаны не узнали?

Вообще, правомерность действий сотрудников милиции по отношению к гражданам — это отдельный и долгий разговор. Все, наверное, не раз видели по телевизору такую картину: задержали каких-нибудь граждан, расставили вдоль стен, потом на землю положили и бьют. Люди в руках закона и сопротивления не оказывают, а их бьют. Сегодня такое воспринимается как должное. А это неправильно.

"ЗАВТРА". Получается, что суд по таким процессам не принимает во внимание ни доказательства, ни фактор общественного резонанса, вызванного процессом?

Д.А. Получается так. Но в нашем случае мы надеемся и на помощь прессы, на помощь общественности и народных депутатов — ведь доказательства невиновности у нас на руках, было бы только у суда желание их изучить. Судебная система является частью государства и всё больше становится инструментом подавления инакомыслия.

"ЗАВТРА". Сейчас в России возрождается суд присяжных. Может быть, данный институт введет судебную систему в новый, более демократический, более справедливый формат?

Д.А. Суд присяжных — это не панацея. Ведь присяжные — не профессионалы. Среди адвокатов принято хвалить суд присяжных… Действительно, у хорошего адвоката в нем больше возможности повлиять на решение. Но я столкнулся с самой негативной стороной действия присяжных. Речь пойдет о деле организации "П.О.Р.Т.О.С." Состоялся процесс над двумя членами этой организации, юными девушками (барышнями с внешностью студенток-филологов) — Ириной Дергузовой и Татьяной Ломакиной. Их как раз судил суд присяжных, и у меня была возможность наблюдать. Их обвиняли по статьям 208 "Организация незаконного вооружённого формирования" и 239 "Создание объединения, посягающего на права и личность граждан". Надо сказать, практика по таким делам почти отсутствует. Никаких устойчивых критериев понятия "организация незаконного вооруженного формирования" не существует. Такая же ситуация с термином "объединение, посягающее на права и личность граждан". Так вот, дело в суде развалилось напрочь. Все пятеро "потерпевших", явившихся на судебное заседание, отказались называть себя потерпевшими, а двое из них заявили, что вернулись бы в "П.О.Р.Т.О.С.", если организация снова будет действовать. Из свидетелей, доставленных на судебное заседание, практически все отказались от своих показаний. Объяснили свое поведение тем, что показания на следствии были даны под давлением сотрудников милиции. Много людей давали в суде положительные характеристики о деятельности "П.О.Р.Т.О.С.". При этом суд присяжных Дергузову и Ломакину признал полностью виновными, не заслуживающими никакого снисхождения. В результате им назначили 8 и 6 лет реального лишения свободы!

"ЗАВТРА". Причина такой несправедливости в личности людей, составляющих суд присяжных?

Д.А. Формально присяжные набираются из числа граждан методом случайной выборки. А на практике, что получается: в присяжные идут только те, кто может себе позволить бросить работу и по полтора-два месяца сидеть в суде… В интереснейшем деле Дергузовой и Ломакиной присяжные за полтора месяца слушаний не задали ни одного вопроса! О чем это говорит? Гюстав Лебон в книге "Психология масс" писал, что присяжные руководствуются прежде всего опасностью преступления для себя лично. В деле подавления инакомыслия суд присяжных, как мне кажется, более страшное орудие власти, чем обычный суд. Двенадцать человек, не сведущих в праве и руководствующихся внутренним чувством, ощущением, настроением, а не вопросами права, могут стать игрушками в руках палачей.