Газета Завтра 821 (33/2009) - страница 15

Павел Первый, говоря о себе - и в частности в свой смертный час пытаясь остановить заговор - не как о "наследнике призванного народом Дома Романовых", но как о "правнуке Петра Великого". Екатерина Великая, не имея, в общем, просто никаких внятных прав на престол - утверждает их провозглашением преемственности своей политики с политикой Петра и выбиванием на основании памятника ему имевших силу закона слов "Петру Первому - Екатерина Вторая".

Династия русских императоров была не династией Романовых, хотя ей и считалась (хотя вопрос о Романовском происхождении самого Петра является не вполне однозначным), но династией Петровичей.

Однако и здесь содержится неоднозначность: право на преемственность в этой династии давала не столько кровь Петра - сколько принадлежность его делу и его традиции. В частности - всему тому, что можно считать Петровским вектором и петровским драйвом. Легитимность династии русских императоров - да и в целом легитимность Романовых - оказывается соединением выбора, традиции и харизмы - но харизмы, принадлежность и соотнесение с которой само становится традицией. Как Император - Петр, по сути, тоже выбран: формально - Сенатом, неформально - армией и народом. И это выбор позже подтвержден выбором Екатерины Первой, Елизаветы, Екатерины и Александра Первого - а вот Павел Петровичем не признан. Только выбирает теперь, как и положено в Империи - Гвардия, оказавшаяся в 18 веке главным инструментом гражданского общества в России.

Отсюда, в глубине сути вопроса, принадлежность к Петровичам - то есть наследникам "Дела Петрова" - оказывается не столько в родстве - сколько в наследовании связи с харизмой и новой традицией - традицией харизматичности и модернизаторства.

И как только осознание этого обладателями престола теряется, как только они поворачиваются к антимодернизаторству - теряется связь с Петром - и теряется освящающая власть императорская легитимность. Поворот от Петра - осуществляется Александром Третьим. И он перестает быть Петровичем - он оказывается всего лишь Романовым - но ко всему прочему, с мизерной долей собственно романовской крови. И он, и Николай Второй - уже не Петровичи, уже не императоры - они просто Московские цари. 300-летие Дома потому и празднуется так пышно, что, перестав быть Петровичами, династия пытается утвердить себя как Романовых. Но лишившись Петровичей - (а последние крупные имперские военные победы, как и последние значимые расширения империи связаны как раз с тем, кого можно считать на деле последним русским Императором - Александром Вторым) - Россия уже не желала Романовых. Собственно, она не желала их уже более двухсот лет - с тех пор, как пошла за Петром, а не за правившей Софьей и старшим царем Иваном Пятым.

Перестав быть Петровичами, Романовы лишились своей спорной легитимности. Повернув от курса Петра Первого, Александр Третий по сути предрешил низложение Николая Второго.

И в феврале 1917 года ключевую роль в низложении Николая сыграет именно тот институт, который возводил на престолы Петровичей (начиная с самого основателя) - созданная Петром Великим Русская Гвардия.

А еще через несколько месяцев, в январе 1918 года, петровский гвардейский Семеновский полк - как и другие гвардейские полки - откажется признать претензии на власть Учредительного собрания - и оставит ее за системой Советов.

То есть для реального эффективного утверждения династии в России всегда необходимы были два сопутствующие обстоятельства - активная поддержка народа (именно активная) - и способность призываемого монарха решать стоящие задачи.

Однако если бы эти обстоятельства были в наличии - власти и не нужна была бы сегодня монархическая форма. Она тянется к ней по двум обстоятельствам: сохраняя в целом легитимность, она сохраняет ее как легитимность пассивную, легитимность, как согласие на управление без обязательства поддержки. И одновременно, имея все полномочия для действия и решения проблем общества, в частности - обеспечения прорывного развития она не знает как - и не способна его обеспечивать. То есть, не имеет ни видения проекта, ни видения инструментов его реализации.