Газета Завтра 851 (10 2010) - страница 29

), вы потом не вынуждены вновь надевать все пакеты на крючки. Они не спадают с него, пока вы сами не снимете их.

     Но не только внимание женщин обращаю на этот предмет. Мужчины, скоро Восьмое марта. И помимо цветов, дорогих подарков, женщине приятно получить вешь, нужную и полезную в хозяйстве. Купив её, вы порадуете своих любимых!"

     Да уж! По 30 килограммов в каждой руке — разве не радость, разве не счастье нашей освобожденной от совка женщине? Тем более, дефицита ноне нету, и по 30 кг в каждую руку в любом супермаркете накидаешь, были бы только денежки! И какая забота о женщине! Какое внимание к её проблемам! Неудобно ей пакеты таскать — пожалуйста! Перепрофилировали оборонные предприятия под нужды спортсменки, активистки и просто красавицы. Носи на здоровье, дорогая!

     Да, в связи с задачей удвоения ВВП нашей женщине очень пригодится это устройство для лёгкого ношения тяжестей в каждой руке! Этим оборонным НИИ надо бы разработать пластмассу, которая бы выдерживала по 20 кг на крючке. Чтобы в перспективе по 60 кг — в каждой руке! Бросить силы ученых и нанотехнологов на решение этих задач! И тогда на удвоенное ВВП еще одно удвоение! Я было потянулась за кошельком, чтобы купить такое удобство, да сама себя за руку поймала: нет, стоп! Ведь мой комфорт может обернуться неудобством для окружающих.

     Захожу как-то в вагон: через плечо (столь удобное приспособление для ношения тяжестей на тот момент то ли еще не было изобретено, то ли просто его не продавали вразнос, ждали приближения Международного женского дня 8 марта, чтобы приятным сюрпризом нам было) сумка, где 4 книги, предназначенные для отправки в одну из провинциальных библиотек, над которой я взяла шефство. В другой руке кошёлка с 2 пачками бумаги А-4, которую после отправки книги надо занести заболевшему писателю, чтобы распечатать его новый роман. Навьюченная заботами о литературном процессе, как о производстве книг, так и об их распространении среди населения, втискиваюсь в вагон. Сказать "вхожу" — это будет противоречить истине.

     Рядом оказавшаяся дама, на лице которой ярко и даже рельефно прописаны все демократические принципы, вполне демократично изрыгает: "Вы с сумкой здесь?! (А я действительно была с сумкой). Да еще с двумя! (Её правда — с двумя!)" Зоркая бестия! Как она разглядела кошелку, которая застряла среди массы ног часпиковских пассажиров, и которую я обреченно пыталась вызволить из ножного плена, несмело то и дело подергивая за ручки? На моих ногах мужчина уже успел разместить сумку-тележку, но я приняла это со смирением: в час пик не до условностей!

      "Женщина, — блокирую я продолжение её недовольства, — разве вы не знаете, что перед всей страной стоит задача удвоения ВВП? Я свой личный ВВП удвоила, и отныне хожу с двумя сумками. А вот вы, судя по всему, не только сами уклоняетесь от выполнения своего гражданского долга, но и осуществляете гонения на сознательных гражданок и гражданок, подбиваете меня к преступному бездействию. Стыдитесь!"

     Дама, впервые в жизни, судя по всему, попавшая в метро и к своему неудовольствию обнаружившая других пассажиров, да ещё и не с пустыми руками, взвизгнула: "Хамка". А я что? Я — простой совок, и ответила просто, как мы еще в школьные годы реагировали на "дурака" какого-нибудь. Сказала: "Очень приятно — Анна".

     Давно заметила, да и не от одной меня это не ускользнуло, думаю, что свободу слова граждане демократы предусмотрели только для себя. Свободно говорить можно только то, что их слуху приятно. Но они очень недовольны, если слышат что бы то ни было, не ласкающее их слух. А уж если в ответ им что бы то ни было звучит, кроме аллилуйи демократии, или, мол, "извините, если что не так, да и что с нас взять, простите, виноват, исправлюсь, уж вы поснисходительнее к нашему существованию рядом с вами, такими деликатными". И уж если что не в данном формате — это тирания!

     А вот войди я с такими наноразработанными крючками для легкого ношения 60 килограммов? Это же Гаагского суда не избежать!

1