Газета Завтра 872 (31 2010) - страница 38

стр.


     Представим себе обычный, но такой сказочный вечер в доме Бахов. Горят свечи. Хозяин — за клавесином, совершенно играет божественную музыку и одновременно руководит семейным оркестром. Хозяйка поёт — легко, нежно, чисто. Подростки уверенно играют на всём, на чём только можно — скрипках, альтах, флейтах, трубах. И даже самый маленький карапуз ритмично звякает треугольником!


     А ведь это счастье…




      БАХ: АРИЯ ИЗ "СТРАСТЕЙ"


     История сохранила удивительный документ: песню Баха для домашнего исполнения с его собственными стихами. Вот они:


     Всегда, когда я раскуриваю мою трубку,


     Набитую хорошим табаком,


     Для удовольствия и препровождения времени,


     Она вызывает во мне грустные представления


     И указывает мне,


     Что я в сущности схож со своей трубкой!


     Она сделана из той глины и земли,


     Из которой происхожу я сам


     И в которую я когда-либо опять превращусь.


     Трубка упадет и разобьется,


     В руке моей останется только разбитый черепок:


     Такова и моя судьба.


     Сколь часто при курении,


     Разминая пальцем горящий табак в моей трубке


     И обжигаясь, я думаю:


     О, если уголь причиняет такую боль,


     То как же жарко будет в аду!




     Вот так. Бах сразу жил и жизнью простого бюргера (видимо, и пиво пил с удовольствием по выходным, после концерта в городском саду), и в иных сферах, о которых не забывал даже в шуточном стихотворении…


     А чиновные "благодетели" не унимались.


     Выдержка из протокола заседания лейпцигского магистрата:


     "Господин придворный советник Штегер: кантор не только ничего не делает, но даже не желает давать объяснений по этому поводу; на него поступили и другие жалобы. Необходимо изменить положение, надо раз и навсегда покончить с этим, поэтому следует найти какое-то другое разрешение вопроса.


     Господин фондовый советник Форн присоединяется к предыдущим предложениям.


     Господин Хёльцер также.


     За сим принято решение уменьшить плату кантору.


     Господин строитель Фолкнер: согласен.


     Господин строитель Крегель: согласен.


     Господин строитель Зибер: согласен.


     Господин строитель Винклер: согласен.


     Господин строитель Гофман: согласен.


     Господин синдикус Иоб: согласен, так как кантор неисправим".


     Жизнь Баха осложнялась. Детей становилось всё больше, как и проблем с ними, а денег и здоровья — всё меньше.


     Да и не все дети Баха были способными и достойными людьми. Выходки непутёвого сына Готфрида Бернарда были источником постоянных терзаний. Из письма Баха: "К величайшему моему ужасу, я опять слышу, что он снова делает долги на каждом шагу, сохраняя свой прежний образ жизни; более того, он исчез и до сегодняшнего дня даже не известил меня о своем местонахождении. Что я могу ещё сказать или сделать? Так как никакие внушения и даже самая участливая забота и поддержка здесь не помогут, мне остается только терпеливо нести свой крест и вверить своё недостойное дитя Божьей милости, надеясь, что небо однажды услышит мои жалобы и молитвы, что исполнится святая воля, и мой сын поймёт, что только Божья милость способна наставить его на праведный путь".


     Но послушайте баховскую музыку последних, таких трудных для него лет! Какое достоинство, никаких личных жалоб — только высокий евангельский трагизм, только незамутнённая уверенность в правильности путей Господних.




      БАХ: САРАБАНДА


     1750 год. Ослепший Бах в последние дни своей жизни продиктовал зятю Альтниколю хоральную прелюдию "Когда мы в самой тяжкой беде". Но потом он попросил изменить заголовок согласно тексту другого хорала, который поют на ту же мелодию — "Припадаю к трону Твоему". На середине двадцать шестого такта рукопись обрывается…


     Сыновья Баха вскоре обрели столь обширную музыкальную известность, что она затмила славу отца. В создании "нового стиля" в музыке значительную роль играл Карл Филипп Эммануил, известный под именем берлинского или гамбургского Баха, а также Иоганн Христиан, "миланский" или "лондонский" Бах. До сих пор исполняется музыка Вильгельма Фридемана. Гайдн считал для себя Филиппа Эммануила образцом в отношении стиля. Моцарт, говоря о "баховской" музыке, имел в виду прежде всего сыновей Баха. Издание произведений четвёртого сына Баха, Иоганна Кристофа или "бюккебургского" Баха, показало значительность и этого мастера.