Газета Завтра 895 (2 2011) - страница 11

Ахмед недавно побывал в Европе — он учился. "Я был готов к тому, что там придется пожимать руки девушкам и женщинам. Но оказалось, что необходимо еще и целоваться. "В Бельгии один раз, во Франции — два, а в Голландии — три!" — Ахмед заливается счастливым смехом. Я спрашиваю, где он черпает столько сил на такой жаре и при такой тяжелой работе — он переводит мне по 10 часов в день, утром и вечером пишет диссертацию и что-то по своей работе, а по ночам качает свою дочку, чтобы её мама могла поспать. Ахмед счастливо улыбается: "Я молод, полон сил, у меня много планов и я точно знаю, что нельзя концентрироваться на трудностях. Мы не выживем и не победим, если концентрироваться на тяготах жизни".

За те девять дней, что я провела в Газе, ни один человек не жаловался мне и не просил меня забрать его с собой, как было сплошь и рядом в Ираке, в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии. Даже две женщины, потерявшие в последнюю войну дом и семью, все средства к пропитанию, не жаловались. Они подошли на улице, узнав во мне иностранку, и рассказали, как они живут, продавая свой ооновский паек, чтобы заплатить за жилье, а потом, ходя из дома в дом, чтобы их покормили из милости. "Пиши правду. Мы — не нищенки, не попрошайки, люди помогают нам, как могут, это наш обычай. Но где весь мир, куда он смотрит, когда нас бомбят и держат здесь взаперти?", — сказали они мне.

"Пиши правду", — это то, что мне говорили здесь чаще всего.

На этой полоске земли нельзя выжить полутора миллионам человек. Тем не менее, палестинцы выжили в условиях, когда любой другой народ сдался бы.

"Чеченский батальон решил бы эту проблему в три дня", — сказал мне один бравый парень, выслушав мой рассказ о Газе. Увы, в этом странном мире, где мы живем, чеченцы и черкесы нанимаются в армию, которая убивает палестинцев. Сайты так называемого кавказского сопротивления все больше повторяют израильскую пропаганду и вовсе не спешат солидаризоваться с палестинцами. Удивительно, что и "Голос Америки", и "Свобода" активно поддерживают и моджахедов, и националистические движения на Кавказе, но в ближневосточном регионе прочно держат сторону Израиля.

Не стану лукавить: мне стоило больших усилий попасть сюда. Мне помогли посольство Египта в Москве и посольство России в Египте. Спасибо им. Мне пришлось покататься по раскаленной пустыне между Каиром и Рафахом за удивительными бумажками, открывающими в XXI веке калитку на границе для журналистов. Эта калитка при мне не открылась ни для врачей из Иордании, ни для американского адвоката Стэнли Коэна, которого в Газе знает каждый ребенок. Здесь его зовут доктор Стенли. Он защищает права палестинских семей, будучи евреем, успешным адвокатом и жителем Нью-Йорка.

В тот день, когда мне отказали на границе в первый раз, отказали и Стенли Коэну. Как и я, он не смог пройти дальше закрытых ворот, как и со мной, с ним не вышел поговорить ни один офицер, как и я, он вернулся в Каир. Мои знакомые слали смс: "Что ты хочешь, они не пустили самого доктора Стенли!"

Разница в нашем положении заключалась в том, что после неудачи на границе я пошла в российское посольство, и оно мне помогло: всюду, куда надо, были совершены звонки, и коллекция моих охранных грамот удвоилась. А Стенли Коэну, гражданину США, американское посольство ничем не помогало.

Во вторую попытку прохода через КПП мы встретились. Меня опекал приставленный ко мне офицер — без него я бы и за день не обошла всех чиновников на границе, которые переписывали мои бумаги.

Стенли уже несколько часов стоял у стойки. Ему то обещали, то качали головой, то куда-то звонили. Я помахала Стенли, и мы поприветствовали друг друга. Боясь сглазить, я сказала ему, что пока не уверена, пройду ли на этот раз. Ему обязательно надо было пройти, чтобы семьи подписали ему различные поручения для судов. "Я тоже из России, — радостно сказал он мне, пока очередной чиновник бесстрастно переписывал его бумаги. При слове "Россия" он вздрогнул. По-моему, Стенли именно на такой эффект и рассчитывал. Во всяком случае, он сверкнул глазами, победно посмотрев на чиновника: "Мои предки жили в Литве, потом уехали в Зимбабве, потом в Америку. Как я им благодарен, что они не поехали в Палестину".