Газета Завтра 897 (4 2011) - страница 34

ВЛАСТЬ И БЕЗВЛАСТИЕ

"Толковый словарь живого великорусского языка" говорит нам о том, что всякую власть определяет закон. И только верховная власть стоит выше закона. Отношение русского сознания к власти может быть выражено простой формулой: всякая власть дана человеку от Бога. Но что это значит? Разве и безбожная власть от Бога? Разве она не от дьявола? На все эти вопросы следует дать отрицательный ответ. Почему? Потому что из этой формулы следует, что человеку нужно сторониться власти. Не его это дело, а Бога. Бог — судия для власти, а не человек. Изменить природу власти никому не удастся.

В самом деле, человек может стремиться к власти, но не может противостоять ей. Государственная машина способна превратить в прах любого человека. И только на Христе она сломала свои зубы. Нельзя, чтобы люди делали глупость, бросая бессмысленный вызов власти. Объявляя всякую власть от Бога, народное сознание как бы говорит: нечеловеческое это дело — бросать вызов власти, ибо силы их совершенно несоизмеримы. Если же объявить, что власть происходит не от Бога, а от человека, то тогда она покажет свою соизмеримость с человеком, и многие люди могут попытаться вступить с ней в борьбу, попробуют изменить ее природу, а это чревато для них катастрофой. Ибо ее природа — это насилие.

В той мере, в какой власть мыслится от Бога, она перестает быть основным вопросом социальной революции. Человеку не следует заниматься переустройством общества. Ему нужно не вращать вокруг себя глазами, а изменить самого себя. Из формулы "всякая власть от Бога" следует, что только изменяя себя, человек может изменить социальный мир.

Мир человека — это не мир логики, а мир абсурда. Рационально устроенный мир существует только в порядке речи. В мире же абсурда требуется не ум, а воля к власти. Волю человека нельзя обуздать умом и направить ее к цели. Иными словами, страшнее власти безвластие. Вот безвластие — не от Бога, а от дьявола. В пространстве безвластия пробуждаются и показывают себя все пороки человека. В нем нет никакой метафизики, никакой сверхидеи. Во время безвластия ничего нельзя сделать, всё невозможно.

В классической русской философии доминирует "мы" и почти полностью игнорируется тема другого. Но эта тема появляется в советской философии едва ли не на следующий день после смерти русской религиозной философии.

ДРУГОЙ. СОВЕТСКИЙ ДИСКУРС

На мой взгляд, советский дискурс наиболее полно представлен в работах Бахтина и Выготского. Возьмем известное положение Бахтина о том, что "никто не может воспринимать себя как целое". Восприятие себя Бахтин относит к порядку представления. Что же он относит к порядку бытия? К порядку бытия он относит Другого, ибо Другой — это тот, кто дает нам нашу целостность, кто опосредует нашу жизнь, кто завершает нас. Другого Бахтин помещает в ситуации вненаходимости, поэтому Другой всегда не здесь. Что же Другой в состоянии вненаходимости может знать такого, чего не знаю я о самом себе? Он знает мое рождение и знает мою смерть. В ситуации вненаходимости человек получает новую чувствительность, и ему не надо никому сопереживать. Никто сам по себе своими силами в новом плане бытия родиться не может. За рождением нового человека стоит Другой. Бахтин пишет в "Эстетике словесного творчества": "Личности не будет, если Другой её не создаст".

Можно согласиться с Бахтиным, что никто не видит себя в пространстве. Каждый из нас, переживая себя, создает свой внутренний образ. Но этот внутренний образ, который вижу я, не видит Другой. Другой видит только мою наружность, которой не вижу я. Так возникает конфликт между мной и Другим. Но Бахтин тему этого конфликта не обсуждает. Он не видит причин для раздвоения Другого и, следовательно, не видит причин для того, чтобы дезавуировать заявленную позицию относительно Другого.

Я приведу цитату из Ивана Ильина, в которой он говорит о цельных людях, имеющих на его взгляд сатанинское начало в душе. "Это, — пишет Ильин, — цельные натуры, без всякого раздвоения, которые просто наслаждаются злом, тотальные преступники, которых мы беспомощно наблюдаем и с которыми не знаем, что делать".