Газета Завтра 921 (28 2011) - страница 37

В.Б. Мне интересно, нужна ли поэтам критика? Какова роль критики в литературе?

В.С. Критика, как жанр, — полноправная часть литературы. Не критики критику родили, а сама жизнь литературы. Сколько лет живет литература, столько лет живет и критика. Да и писателю любому, что бы он ни говорил, а критик нужен. У меня, к примеру, вышла первая книга на Урале. Хорошо её встретили, покупают. Но что она такое, зачем она, кроме радости автору? И вот купил я "Литературную газету", разворачиваю. Там целая полоса, критик Александр Макаров (а очень требовательный критик был!) хвалит эту мою книгу, разбирает её. После этого я и на ВЛК был послан учиться, и сам себя немного зауважал, и земляки признали. Он меня поставил на ноги. А ведь бывает и невезение. Когда у талантливого поэта уже и книг пять вышло, но нет никакого внимательного отзыва. Кто-то так и бросает писать или уходит в пьянство.

Так что я всегда к критике с уважением относился, и с пониманием. Ценю Виктора Чалмаева, Виктора Петелина, естественно, Макарова, удивляюсь твоей смелости и широте, даже когда не согласен с тобой, интересны статьи у Олега Михайлова. Жаль, он рано бросил критику. Помню потрясающий роман об истории Урала "Год красного дракона" Владимира Мошковцева. Ему тоже очень помог Александр Макаров.

В.Б. Вижу, тебя всегда тянет к землякам. Кого ценишь из уральских писателей?

В.С. Прежде всего Людмилу Константиновну Татьяничеву. Это моя литературная мама. Всегда строго следила за мной. Борис Александрович Ручьев. Прекраснейший русский поэт. Михаил Львов, он тоже наш, уралец. Сергей Васильев. Это всё мои родные люди, которые много сделали для уральской литературы. Ценю очень и Евгения Михайловича Тяжельникова. Широкий и умный был руководитель. Я как-то выступил очень резко, ещё у себя, в Челябинске. Хотели выгнать отовсюду. Он тогда был секретарем обкома партии. Вызывает меня. Расспрашивает о жизни. А потом говорит: "Пока я здесь, не дам никому пальцем тебя тронуть". Завел меня в столовую, выпили по 50 грамм. С его напутствием я и зашагал по жизни уверенно и бодро.

Было немало талантливых и сильных руководителей, которые и несли на себе бремя русского человека, бремя русской державы. Тот же Виктор Поляничко. Машеров в Белоруссии. Думаю, их и убирали те, кто уже тогда задумал разрушить нашу страну. Но мы, я уверен, выживем назло всем. И литература русская выживет.

Мы могли бы долго перечислять недоработки организации Московского Международного кинофестиваля: класс "А" — а если вы не забыли, именно он определяет статус ММКФ — в нашем случае гарантирует казусы и парадоксы. Можно было бы поведать читателям о выключающихся в самый неподходящий момент компьютерах. Посетовать на то, что фильмы-победители ММКФ никогда не попадают на широкий экран. Или на то, что от перехода из одного кинотеатра в другой сильно напекает лысину.

А можно наоборот — обозначить то, как недостатки кинофорума легко превратить в достоинства, заработав на этом немного денег. Но мы не будем делать и этого. Ибо не любим кинокритиков так же, как — подозреваем — не любит их Дорогой Никита Сергеевич.

Хочется поговорить о хорошем. Например, о том, что противники Михалкова, проводившие альтернативное сборище киноведов, не утомляли своим присутствием глобальное мероприятие. Там и без того был переизбыток "кинологов". Очереди в билетную службу кинотеатра "Октябрь", где критики могли получать билеты бесплатно, то и дело взрывались яростными конфликтами и доходили чуть ли не до мордобоя. Все спешили урвать свой кусочек счастья. Зачастую за счёт других. А здание, где показывали кино для "прессы без заветных квиточков" — всё тот же "Художественный" — престарелые пираньи критического пера ласково назвали "у нас".

"Дом, милый дом" встречал журналистов кулером без капли воды и запредельными ценами на чипсы. В очередной раз охранники хранили в чистоте и непорочности внутренний дворик кинотеатра "Художественный", оборудованный специально для отдыха журналистов, мотивируя это тем, что проходить туда "таким как вы — нельзя". В результате через решетку можно было наблюдать пустые столики и красиво поблёскивающую барную стойку, так и не дождавшуюся клиентуры.