Газета Завтра 926 (33 2011) - страница 20

Не случайно в международной печати появились версии о том, что кто-то в полиции и в руководстве страной потворствовал преступлению. Я так не думаю. Увы, скорее всего, это простая сытая леность и небрежность полицейских, привыкших к спокойной и тихой жизни в стране с почти отсутствующей преступностью.

ПОНЯВ, что происходит что-то террористическое, мы поторопились к отелю и сразу же ринулись на вокзал. Во-первых, вдруг последовали бы новые взрывы: на торговой площади, на главной улице, на вокзале. Во-вторых, я понимал, что нас могут элементарно задержать для долгого выяснения, кто мы такие. А меня с моей футболкой "I.R.A." вообще могли посчитать каким-нибудь идеологическим сообщником Брейвика — тем более, у этого парня кумиром из прошлого был русский император Николай Первый, а из нынешних политиков он мечтал встретиться лишь с папой Римским и… Владимиром Путиным. Уже через день в норвежских газетах писали об этом русском следе, о том, что он равнялся на режим, подобный путинскому, мечтая установить подобный в Норвегии. Почему-то о Ватикане умалчивали. В-третьих, должны были остановить все идущие автобусы и местные поезда для осмотра. Так вскоре и случилось. Еле прорвались сквозь оцепление. Еще бы немного времени — и вся наша поездка по фиордам и водопадам была бы сорвана. Полиция вскоре оцепила весь центр, эвакуировала и железнодорожный вокзал, тщательно допросив еще не уехавших пассажиров. Поезда не ходили, вокзал был на ремонте, остановились и автобусы. Еще бы каких-то полчаса — и наши билеты на паром "Лофотен", курсирующий от Бергена до Норд Капа и приграничного с Россией Киркенеса, пропали бы. Уже когда мы уезжали, слышали, как по радио объявляют о задержке следующих рейсов.

Когда из вечерних новостей мы узнали о случившемся, то поразились немногочисленности жертв взрыва. Бомба взорвалась где-то около половины четвертого в пятницу 22 июля. В это время большинство офисов в Осло и Норвегии уже не работают, все сотрудники разошлись по домам.

Когда, вернувшись из поездки по фиордам, мы прошлись через неделю после взрыва вокруг этого правительственного квартала, убедились воочию в силе взрыва: десятки многоэтажных зданий зияли пустующими выбитыми окнами и дверьми. Власти не спешат ликвидировать последствия взрыва, думаю, на ремонт зданий с норвежской неторопливостью уйдет не меньше года. Это у нас после взрыва в метро или в туннеле на Пушкинской уже через день не было видно никаких следов от взрывов. Норвеги оцепили весь неработающий квартал высоченным забором, кое-где поставили фанеру вместо разбитых стекол, и со скоростью строптивого осла медленно убирают стекла, меняют рамы, чистят улицы.

Я вспомнил 4 октября 1993 года. Даже после артиллерийских залпов лишь на одном-двух этажах Дома Советов зияли выгоревшие окна. Здесь в десятках зданий от одного взрыва были выбиты все стекла, согнулись металлические перекрытия. Как оказалось, пока Андерс Беринг Брейвик пробирался от своей сельскохозяйственной фермы "Breivik Geofarm" под Осло, где он занимался выращиванием и продажей свежих овощей, в правительственный квартал, он попал в элементарные дорожные пробки и простоял лишний час. Если бы Брейвик успел пригнать машину к зданию правительства на час раньше, думаю, жертв от взрыва было бы сотни, а не семь погибших и десять раненых. Даже не от самой бомбы, а от разлетевшихся стекол, порезавших всех офисных чиновников, сидящих как раз под окнами. Кстати, именно по сельскохозяйственной лицензии он, вполне официально, закупил селитру для своей взрывчатки в Польше. Сейчас поляки арестовали директора этого вроцлавского магазина химикатов, но что они могут ему предъявить?

Заложенная в автомобиль радиоуправляемая бомба была изготовлена из сельскохозяйственных удобрений на основе аммиачной селитры и дизельного топлива. Среди поврежденных зданий, кроме дома правительства, министерство нефтяной промышленности, здание редакции таблоида "Verdens Gang".

Когда я внимательно обходил уже после взрыва и своего возвращения в Осло этот выбитый правительственный квартал, обратил внимание скорее не на трагичность восприятия событий, а на некую сентиментальность нынешних норвегов. Среди погибших от взрыва бомбы семи норвегов и десяти раненых нет ни детей, ни подростков, тем не менее весь забор, ныне временно окружающий правительственный квартал, кроме цветов, заставлен еще и детскими игрушками, мягкими улыбчивыми медвежатами, собачками, тигрятами. Какое-то детское восприятие трагедии. Так беспомощный ребенок будет сожалеть о потере своих близких. Принесет конфетки, своих любимых куколок. Всё это вызывает жалость, но чувства гнева, отчаяния, мести или возмездия не возникает. Вряд ли викинги после гибели своих соратников приносили им на могилы детских куколок. Они произносили клятвы, приносили мечи и стрелы, они давали достойный отпор.