Газета Завтра 940 (47 2011) - страница 26
Нет, всё-таки это не так: ИМЛИ или Пушкинский дом, готовящие любое собрание сочинений или этапную антологию, всё-таки подходят к делу более скрупулёзно, объективно, многогранно и компромиссно, что является благом, если издание адресовано самому широкому кругу читателей. Евгений Евтушенко завершил многолетнюю работу по составлению трёх-, а потом, как оказалось, пятитомной антологии русской поэзии, названной по его собственной "крылатой" строчке. Для названия она длинна, претенциозна и крайне субъективна. Я уважаю этот его труд, поскольку, например, повстречавшись с ним на Кубе, увидел, как он таскал тяжёлый чемодан на колесах, где лежали не подарки и кубинский ром, а материалы завершающейся антологии. Но почему труд был столь длителен? Ведь подобрать стихи (многие из них — антологические) не такая уж гигантская — на четверть века — задача. А потому, что Евгений Александрович решил обо всех поэтах не только рассказать сам, но и посвятить почти всем любезным авторам своё личное стихотворное вступление. "Так это и хорошо!" — воскликнет почитатель Евтушенко. Я сам был в юности его почитателем и до сих пор люблю его ранние лучшие стихи, но многие опусы последних лет у меня, как и у многих, вызывают отторжение. Образно говоря, я бы предпочёл, чтобы о Блоке было размещено стихотворение Цветаевой "Имя твоё", а о Пастернаке — Ахматовой "Он награждён каким-то вечным детством…" Однако, повторю, длительный труд, пусть и крайне субъективный, заслуживает уважения и издания. Пятитомник должен выйти тиражом в 5.000 экземпляров. Огромный тираж для такого спорного поэтического издания! Но тут вдруг началась странная, совершенно непонятная кампания в сверхрыночной стране: сделать антологию Евтушенко всеобщей, обязательной для всех школ и вузов страны!
Начала эту антилиберальную кампанию с возвращением в социалистические годы с государственным книгоизданием газета "Новые Известия", где Евтушенко печатал главы из будущей антологии. Главный редактор газеты — известный либерал Валерий Яков. Бывший новомировец — даже антисоветчик, как я понял, находясь с ним в одной зарубежной поездке, но почему-то его орган требует возврата к советскому государственному монополизму в лице, правда, не всех отраслей народного хозяйства и культуры, но их любимого автора — Евтушенко. Начиная с первой же публикации, к нему накопилась масса вопросов. Вот как он открывал серию публикаций с рассказа об одной из первых значительных русских поэтесс Анне Буниной, которая принадлежала к тому дворянскому роду, из которого вышли Василий Жуковский и Иван Бунин. После бесхитростного рассказа шли вдруг стихи:
И, Беллы Ахмадулиной прапра,
под шляпой, смётанной парижистой иголкой, —
она явилась к Сахарову в Горький
и хризантемами мильтонов прорвала.
Прабабкой Бунину с основанием дальнего родства называла Анна Ахматова, но при чём тут Ахмадулина, а уж, тем более, Сахаров, высланный в Горький? — одному Евтушенко известно. Про неграмотную строчку с мильтонами, прорванными хризантемами — вообще всё ясно. Объясните, Христа ради: почему это должны читать ВСЕ школьники и студенты России?
Как выяснили "Новые Известия", в нашей стране 53,5 тыс. общеобразовательных школ, а высших учебных заведений — более 1100. Следовательно, уверена газета, чтобы охватить школы и вузы, тираж издания должен быть не менее 55 тыс. экземпляров. Она начала сбор электронных писем и подписей для свершения вожделенного. Евтушенко, как блестящий самопиарщик, заявил в интервью: "Я был совершенно потрясён, когда узнал, что подписи в защиту моего труда поставили на сайте пять тысяч человек". Но не пятьдесят же тысяч! Причём, поддержка сейчас по интернету совсем не значит, что люди прочитают антологию, а уж, тем более, приобретут даже за символическую цену. Уверяю, что с такой хилой поддержкой и тираж в 5 000 экземпляров будет вполне достаточен и доступен.
Но Евтушенко, как обычно, идёт напролом: "Мы тратим огромные деньги на создание всевозможных центров, которые изобретут для нас национальную идею, мы покупаем не самых блестящих зарубежных футболистов, чтобы они защищали честь России. А в это время национальная идея в её кристаллизованном виде — вот она, это наша литература! И что же? Как мы относимся к ней? Я полтора часа разговаривал с министром образования Андреем Фурсенко. Я услышал, что я был любимым поэтом его отца. Я не просил денег, хотя это и стыдно, что государство не намерено финансировать такой проект, и этим занимаются частные лица, из-за чего вот уже несколько месяцев дело не движется, лежит полностью готовая набранная книга и не может попасть в печать. Но я хотел только лишь, чтобы Министерство образования порекомендовало нашу антологию университетам и библиотекам. Однако в министерстве мне сказали, что это не в их компетенции".