Газета Завтра 968 (22 2012) - страница 54

Я думаю, это неизбежно и естественно, но всё будет идти по-прежнему. Это великая игра, которую никогда невозможно будет окончательно просчитать.  

"ЗАВТРА". Издавна существует условный спор между сторонниками шахмат как искусства, как науки и как спорта. Каков ваш взгляд? 

А.Ф. Моё мнение — это спорт. Там, где люди играют за очки и результат, применяют разные стратегии для того, чтобы добиться результата. Хотя, конечно, шахматы — это красота, здесь многое от искусства.

 "ЗАВТРА". Шахматы неизбежно ассоциируются с проектами общественного значения. Есть ли у вас некий идеал шахматного мира, пусть даже утопический? 

А.Ф. Так глубоко не фантазировал. Но если вспомнить про великое произведение Ильфа и Петрова, я бы обратил внимание на такую вещь. Любая мысль — материальна. Была авторская фантазия о Нью-Васюках, где будут проводиться всемирные шахматные слёты. Прошло много лет, и Кирсан Илюмжинов построил шахматную деревню Сити-Чесс, и полностью воплотил текст. Триумф фантазии налицо. 

Если говорить о более "приземлённых" планах, я бы хотел, чтобы шахматы пошли в школы. Не как обязательный предмет, но так, чтобы максимальное количество детей имели возможность ознакомиться с этой великой игрой, могли заниматься. Советская модель, когда при школах существовали шахматные кружки, была очень правильной. В шахматах ребёнок соприкасается с какими-то правилами, в рамках которых он учится побеждать. Если мы хотим построить общество законности, надо с детства приучать двигаться по правилам. 

Популяризация детских шахмат — это самое главное. И если с помощью таких международных соревнований можно сдвинуть ситуацию, привлечь государство к подобным проектам, то это может серьёзно изменить среду, в которой мы живём, изменить наше общество.   

"ЗАВТРА". Можно ли провести какую-то связь между вашими успехами в бизнесе и интересом к шахматам? 

А.Ф. Между шахматами и бизнесом есть много похожего. И в бизнесе, и в шахматах надо оценивать риски, ставить цели, делать планирование. Я с детства играл во дворе, как-то в школу пришёл тренер, предложил заниматься — и, что характерно, весь класс записался. Конечно, постепенно, многие отсеялись. Потом из разных школ собрали группу, педагог с нами занимался, воспитывал нас — и как спортсменов, и как людей. Дальше я поступил в Институт физкультуры на шахматную специализацию, собирался стать тренером или шахматным арбитром. Но достиг успехов в другой сфере. Однако с шахматами никогда не порывал. 

"ЗАВТРА". В чём смысл вашего участия в покровительстве матча за мировую шахматную корону, какие цели и задачи вы перед собой ставили?

А.Ф. Получилось всё абсолютно случайно, можно сказать, стечение обстоятельств. Мой студенческий товарищ Борис Гельфанд приехал ко мне в гости после победы на претендентском турнире в Казани. Он рассказал, что место проведения матча еще не определено, разные города претендуют, но Москвы нет. Я подумал, а почему бы и не Москва? У нас будет Олимпиада в Сочи, будет чемпионат мира по футболу — всё это знаковые соревнования, и почему бы не попробовать привезти в страну мировые шахматы. Почему бы не подать заявку, если Российская шахматная федерация её поддержит. А когда выиграли, то решили сделать нечто интересное. С помощью шахмат попробовать показать наше великое русское, советское искусство. Как площадка была выбрана Третьяковская галерея. И с помощью шахмат мы демонстрировали великие творения русских мастеров. Я видел потрясённых журналистов мировых СМИ, когда они смотрели картины Коровина. Или услышал, что Пластова интерпретировали как величайшего советского импрессиониста, который не уступает ни одному из великих французов. Они этого не знали. А это такая мощь. И если мы хотим, чтобы в Россию шли инвестиции, технологии, надо завоёвывать внимание, и добиваться этого нужно через культурную экспансию.  

"ЗАВТРА". Почему именно Третьяковская галерея? Не боитесь ли вы, что для определённой части культурной публики и музейного сообщества шахматное "вторжение" стало раздражающим фактором, и это недоверие объяснимо: хватало в последние годы историй, "реформ", нововведений, фактическим содержанием которых было разрушение?