Газета Завтра 970 (24 2012) - страница 43

В такой системе координат вторжения Наполеона и Гитлера выглядят вовсе не "похожими" друг на друга, однако не имеющими внутренней связи феноменами, но закономерными и неизбежными этапами, по сути, одних и тех же процессов, имеющих одновременно и геостратегическое, и идейно-символическое измерение.

В блестящей статье Петра Хомутовского "Бонапарт — война с Россией или с Третьим Римом?", недавно опубликованной сайтом ИА "Оружие России", на обширном фактическом материале доказывается, что упорное продвижение Великой Армии Наполеона к Москве с целью "поразить Россию в самое сердце" было обусловлено желанием "императора всех французов" стать императором новой Римской империи, призванной исправить "историческую несправедливость" Одоакра, вождя племени ругов (скиров, герулов), который в 476 году "низложил последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула и отослал его императорские регалии в Византию со словами: "Не может на небе быть двух солнц, а на земле двух императоров". После чего смиренно просил разрешения быть… представителем единственного императора Восточной Римской империи в Италии".

Вспомним, что равноапостольную княгиню Ольгу на Западе именовали как раз "королевой ругов". Вспомним, что в XV веке Московская Русь, где правили Рюриковичи, наследники княгини Ольги, получила от Византийской империи через морейскую принцессу Зою (Софию) Палеолог, ставшую супругой Ивана III Васильевича, не только герб в виде двуглавого орла, но и определенные права на византийский престол, тогда же эсхатологически обоснованные иноком псковского Спасо-Елеазаровского монастыря Филофеем в концепции "Третьего Рима": "Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти". Вспомним всё это — и, возможно, мы сможем разглядеть сквозь толщу веков фрагменты какой-то единой гигантской мозаики. Добавим, что в православном понимании Рим как центр православного царства-империи невозможен без Иерусалима. Видимо, отсюда и "новоиерусалимский" проект патриарха Никона, датированный уже серединой XVII  века. Отсюда же и петровское переименование Московского царства в Российскую империю — после окончательного присоединения к Московии "украинских" земель как наследия Киевской Руси и фактического завершения многовековой тяжбы с Литвой о принадлежности "русского царства". Отсюда же и стремление Российской империи включить в свой состав Царьград–Константинополь, ныне именуемый Стамбулом.

Кстати, именно судьбу Константинополя, а вовсе не вопрос "континентальной блокады" целый ряд историков указывает в качестве главной причины непримиримых разногласий между Александром I  и Наполеоном, вылившихся, в конце концов, в "грозу двенадцатого года".

"Тильзитский мир резко переориентировал русскую внешнюю политику. Россия по этому договору вынуждена была присоединиться к континентальной блокаде против Англии, отказалась от поддержки Пруссии, которую расчленял Наполеон, но получила свободу рук в отношении Турции и Швеции. Наполеон согласился на аннексию Россией Финляндии, Молдавии и Валахии, но воспротивился захвату Россией Босфора и Дарданелл. И этим он нанес серьезное оскорбление русскому монарху, которое предопределило дальнейшее отношение Александра I к Наполеону — того, что касалось дел бывшей Византии, этот самолюбивый монарх России не забывал и простить не мог", — пишет тот же Пётр Хомутовский.

Войны Наполеона и Гитлера — это как раз войны Запада против Востока за право именоваться и быть "Третьей Римской империей". Войны, истинными победителями в которых всегда выходила не одна из главных противоборствующих сторон, а некая "третья сила": в первом случае это была, вне всякого сомнения, Британская империя, а во втором — Соединенные Штаты Америки.

Сегодня, когда военные конфликты сполохами перекатываются из Югославии в Афганистан, оттуда — в Ирак, затем — на Ближний Восток, подбираясь к границам России, мы должны быть готовыми к тому, что Третья мировая война, в конце концов, не обойдётся без нашего участия и станет третьей Отечественной — по той же самой причине, что и две предыдущие.